—Рассказывай, — попросил Володя, придвигая чашку, доставленную специально обученным слугой (Володя лично проводил с ним время на кухне, обучая готовить кофе).
Дорейн коротко рассказал о том, как все прошло и чего достигли. Уточнив еще несколько моментов, мальчик отставил кружку и поднялся.
—Идем, побеседуем с этими пленниками. Ничего важного не заметили у противника?
—Особо нет, милорд.
—Что ж, очень хорошо… Набирайте свой отряд – скоро у тебя будет много дел… Ну пока родезцы тут.
Дорейн поклонился и отправился по своим делам. Володя рассеянно проследил за ним взглядом, а потом отправился в магистрат, куда и доставили пленников.
—Ты чего это смеешься? — удивился Конрон, заметив выходящего Володю из магистрата.
—Да так, хорошие новости. Я только что разговаривал с теми пленниками, которых доставил Дорейн. А ты меня ищешь?
—Да. Хотел ехать на холм и мне сказали, что ты здесь. Едешь?
—Поехали, а по дороге расскажу.
Уже расположившись на холме Володя, наблюдая за суетой среди пиратов, рассмеялся.
—Конрон, смотри, они располагаются на том же месте, где раньше стояли родезцы. Очень интересно.
—И что тут интересного?
—Интересно, Ансельм Дорн сказал им, что это место находится под обстрелом или нет?
—Так мы же убрали отсюда все машины.
—Думаешь, родезцы это знают? С разведкой у них тяжело – кавалерии катастрофически не хватает, а с момента высадки никуда продвинуться не смогли.
—Полагаешь, скоро начнут… а, ну да, теперь у них сил побольше. Пираты прибыли.
—Кстати о пиратах… Знаешь, а ведь им сильно не доверяет герцог. Но самое интересное знаешь что? — Володя не выдержал и рассмеялся. — Золото, которым герцог должен был расплатиться с пиратами за услуги, теперь покоится на дне.
—Ух ты… А что они золото на одном корабле везли.
—Нет. Но представляешь, какая трагедия случилась, затонули три корабля из четырех, на которых везли деньги.
—Ха. Ну хоть один остался.
—Ага. Только он удрал. Вместе с золотом. Когда началась паника, тот корабль выбрался из бухты и до сих пор не вернулся. С тех ищут. Два военных корабля отправили на поиски.
—Хм… там солдат не было что ли?
—Слушай, мое имя не Ансельм Дорен. Могу предположить, что скорее всего при нападении большинство солдат отправилось на помощь атакованному лагерю. Ну или еще что случилось.
До обеда они наблюдали за суетой в лагере пиратов. В отличие от родезцев эти не строили никаких укреплений, правда  часовых выставляли… с каждого корабля свои. Судя по всему в этой эскадре экипажи кораблей не очень доверяли друг другу и вместе их собрала только большая необходимость в виде золота. Интересно, что они сейчас делать будут?
—Конрон, а что это за пираты?
—В каком смысле?
—Ну ты говорил про какое-то морское братство. Что они из себя представляют?
—Шайки под командованием отдельных личностей. Здесь они редко бывают – прибылей никаких. Не рыбаков же им грабить?
—Подожди, но ведь Тортон торговый порт, значит отсюда тоже идут караваны?
—Ну да, идут. А ты поинтересуйся что отсюда везут. Медь, дерево, зерно… в общем те товары, которые быстро и с большой прибылью продать не получится. Зачем им с этим возиться, если южнее везут жемчуг с архипелага, золото с Туринских островов, слоновую кость, чуть на востоке проходит шелковый караванный путь. Тут, конечно, караванный поток не маленький, но там с одного корабля можно получить такую прибыль, что…
—Я понял.
—Ну вот. Все самые богатые торговые маршруты идут южнее, рядом с архипелагом имерийского союза. Там и места для них удобнее – островов столько, что можно флоты прятать, да и к рынкам сбыта близко. А поскольку Тралийская империя уже не одно столетие соперничает в том регионе с имерийцами, то она иногда подкармливает пиратов. Вообще тут только у империи и имерийцев серьезные флоты. Кстати, я полагал, что Эрих наймет именно их, а не пиратов. Наверное, в цене не сошлись.
—А вы? Вы не могли бы нанять имерийцев чтобы они прикрыли ваше побережье своим флотом?
—Знаешь, сколько они возьмут? К тому же у нас с ними немного натянутые отношения. Его величество, когда вступил на трон, немного оскорбил их посла.
—Немного?
—Ну… много… В общем до войны тогда чудом не дошло. Наше счастье, что они купцы и ставят прибыль выше чести, иначе точно была бы война. А так они не нашли выгод.
—Почему же тогда они не согласились пойти к Эриху?
—Не знаю. Скорее всего из-за очередных проблем с империей. Я не очень вникал.
Володя вздохнул. Просто удивительно, что жизненно важные сведения проходят мимо тех, кто определяет политику стран. Возможно у имерийцев и империи по-другому, но сомнительно.
—Значит шайки?
—Ну да. Видишь, отдельные отряды стоят на расстоянии друг от друга. Даже в объединении не очень доверяют. Хотя, надо признаться, действовать эффективно вместе они все равно умеют. Не понимаю, как такое может получаться?
—Неписанные правила порой исполняются лучше иных законов, но я понял, что ты хочешь сказать.
Володя спустился в форт и со стены наблюдал как трудятся пленные солдаты, углубляя ров. Вот двое солдат из охраны приволокли откуда-то пленника, повалили на землю и принялись старательно избивать.
—Эй! Что там у вас?!
Один из солдат хотел что-то ответить, но второй ткнул его локтем и чуть поклонился.
—Все в порядке, ваша светлость, просто этот вот, — он пнул пленника, — бежать собрался. Уже третий раз пытается.
—Бежать? — Володя на миг задумался. — Филлип!!! Немедленно ко мне! А вы оставьте его! Оставьте, он уже наказан, пусть продолжает работать.
Удивленные солдаты переглянулись, дружно пожали плечами, потом пинками заставили пленника встать и отправили на работы.
—Звали, милорд?
—Да! Я тут слышал, что у тебя часто предпринимают попытки к бегству?
—Еще никому не удалось убежать, — опешил Филлип и даже от неожиданности стал оправдываться.
—Плохо… точнее хорошо. В общем, скоро будет первый случай. Отправь кого-нибудь в город за Дорейном. Пусть немедленно явится сюда. Немедленно!!! Для него работа есть.  Нам же с тобой вот что нужно сделать… Кстати, где там самые активные беглецы? Надеюсь, недалеко отсюда? Переведи их вон на ту стройку. Ну где колья вбивают. Оттуда как раз до леса недалеко.
—Тогда надо усилить охрану…
—Вот Дорейн ее и усилит. Кстати, актером никогда не хотел стать?
—Шутом? Милорд! Я солдат!!!
—А-а-а, ну да, ну да. Не обижайся, просто у нас немного по другому относятся к актерам. Неважно, в общем, идем, расскажу, что надо сделать…
А еще через час перед Володей стоял Дорейн и четверо его солдат, которых он уже уговорил перейти под свое командование.
—Дорейн, сегодня вечером состоится побег пленников.
—Надо их остановить? — удивился он.
Володя вздохнул.
—Слушай, остановить и задержать их большого ума не надо. Если бы мне требовалось это, я бы сообщил начальнику караула, а не тебе. Твоя задача этот побег обеспечить и сделать все возможное, чтобы эти пленники благополучно бежали и выбрались к своим в том месте, которое нужно нам. Понял?
—Понял, милорд, но…
—В таком случае бери своих людей и в соседнюю комнату. Там лежат доспехи солдат их охраны. Переодевайтесь и вперед охранять этих беглецов. До вечера изучите обстановку и местность вокруг. Ваша задача делать что хотите, но чтобы те люди, которые я укажу бежали из плена. А один из них любой ценой должен выбраться к своим.
—То есть только один?
—Один обязательно, остальные… неважно. Если кто из них и погибнет при  бегстве – даже лучше.
—А кто должен бежать?
Вы сейчас переодеваетесь и отправляетесь на охрану. Начальник караула предупрежден, он вас встретит, а нужного человека вы увидите, я его попросил назначить вколачивать колья  почти у леса. Командир охраны вам его покажет. А вскоре недалеко будем прохаживаться мы с Филлипом. Когда мы там появимся, чтобы тот будущий беглец не делал, вы не должны обращать на него внимания. Ну если, конечно, он совсем наглеть не будет. Приказ ясен?
—Да, милорд.
—В таком случае переодевайтесь. А ты Филлип?
—Я все понял, только… вы уверены, что это хорошая идея?
—А чем мы рискуем? Ну не получится, и что?
—Он знает всю нашу систему обороны.
—Ой, да перестань. Все ловушки делали наши рабочие, а пленники работали либо во рву, либо колья вколачивали. Тоже мне секретные сведения. Зато если моя идея выгорит… Ладно, все, идем. Будем осматривать укрепления. Да, еще… предупреди своих, что если Конрон или от него кто заявится сюда разыскивать меня, пусть ждут. Хуже всего, если они не вовремя заявятся.
Вечером Володя сидел за столом и под диктовку Винкора писал текст, рядом крутилась Аливия и заинтересованно наблюдала за происходящим. Вопросы у нее уже давно закончились, а суровое внушение Володи: «сидеть тихо и не вякать, а то…» заставило ее ненадолго замереть на стуле. Правда, хватило ее ненадолго и вскоре она уже ходила вокруг, заглядывая Володе под руку.
—Ты тоже учишься, да?
—Кнопка! Сядь! Вот Винкор. — Мальчик подвинул лист. Тот взял его, внимательно прочитал и отметил несколько ошибок.
—Вот тут и тут, милорд, вы ошиблись.
—Почему? Какие правила? — Володя раскрыл отдельную тетрадь и приготовился записывать. Записав, отложил. — Потом еще раз пересмотрю, — пояснил он. — Давай теперь займемся тралийским языком.
—Милорд, вы уверены?
—Уверен. Делать пока все равно нечего, — Володя глянул на часы. — Очередная активность родезцев закончилась ничем, их отряды разведчиков даже не дошли до форта, так что… давайте.
—А я тоже хочу! Я тоже хочу! — запрыгала рядом Аливия. Володя ухватил девочку за пояс и усадил к себе на колени.
—Хочешь, так нее прыгай, а сиди спокойно. Будем вместе учить. Начинай, Абрахим, я буду записывать.

На следующее утро он уже в пять утра был на холме, вооружившись биноклем и устроившись поудобнее на одной из веток роскошного дуба. Рядом устроился Конрон и позевывая, наблюдал за морем.
—Ну и чего ты меня сюда притащил?
—Может быть и ничего, но маловероятно.
—Гм… Что-то я не понял.
—Присмотрись к лагерю, ничего подозрительного не видишь?
—Нет. Тихо как обычно.
—Как обычно, да? У пиратов? А по-моему тишина там совсем не как обычно. Я что-то вообще в лагере никого не вижу.
—А еще из пятнадцати кораблей стоящих в бухте вчера вечером осталось только два.
—Они готовят нам пакость?
—Готовят… но не нам. Правда, на всякий случай я послал вестовых с приказом усилить наблюдение за морем и на стенах, но не думаю, что это пригодиться.
—Так! Ты можешь объяснить, что происходит?!!!
—Минуту… кажется, начинается. Смотри, последние два корабля выходят из бухты. Эх, жаль теперь не видно нового лагеря родезцев. Ну ничего, я послал Дорейна для наблюдений – вернется, расскажет.
—Подожди, ты хочешь сказать, что пираты нападают на родезцев?
—Ну да. Думаю, им не понравился обман герцога Ансельма, что у него нет денег им на выплату. — Володя соскочил с дерева и прошел к столу. — Концерт окончен, теперь только ждать вестей от Дорейна.
—Ты можешь толком объяснить, что случилось?
—Да ничего… Вчера поздно вечером сбежало несколько пленных родезких солдат.
—Ну и что?
—Ну… проблема в том, что они подслушали нас с Филлипом совершенно секретный разговор, в котором я говорил ему, что герцог Ансельм Дорн обещал мне шестьдесят тысяч золотых крон за сдачу города.
Конрон подавился вином и закашлялся.
—Что?!
—Ну да. И я Филлипу говорил, что можно взять и деньги и обезглавить командование родезцев. Якобы соглашаюсь принять деньги и на встрече выходит засада… В общем солдаты, как 6настоящие патриоты этим же вечером совершили удачную попытку побега. Правда не знали, что на месте их старого лагеря теперь располагаются пираты… увы… Ну и Дорейн постарался, чтобы они с пути не сбились. Думаю кто бы ни командовал пиратами, ему было очень интересно узнать, что герцог платит мне шестьдесят тысяч, а им говорит, что деньги на дне.
—Хм… мда… И он в это поверил, полагаешь? Как-то не очень звучит.
—Конрон, да не смеши ты мои тапочки. Поверил, не поверил. Если не идиот – не поверил, только какая разница? Это же не армия, а несколько банд, объединенных одной идеей – грабежом. Понимаешь, в первоначальном плане пиратам отводилась вполне определенная роль. Как я понял из твоих слов, они идеальный солдаты для блокирования портов и штурма береговых укреплений. Наверняка большой опыт. Как я понимаю, для этого их и пригласили – штурм с моря Тортона. И если бы все пошло по плану, то эти… сколько их там этих пиратов? Тысячи две? Они вполне бы вписались в картину штурма, но реальной силы бы не имели – родезцы вполне сумели бы удержать их в кулаке. Не зря же пираты прибыли к месту сбору последними, когда преимущество в силах полностью на стороне родезцев… теоретически… должно было стать. Не верили родезцы своим союзничкам. Сейчас же, после двух поражений, ситуация резко поменялась – на море пираты вдруг оказались сильнее родезцев, а на суше… ну на один набег их хватит.
—И ты хочешь сказать, что пираты сейчас атакуют…
—Ну да. Им нужен был только толчок. Хотя бы сомнение в том, что их дурят. Ну я им его и дал. Поверят ли нет ли… Пираты же не идиоты и воюют вовсе не за идею, а за деньги. И согласились на это дело в надежде на добычу в городе. Прибыв же сюда и оценив состояние дел, они сообразили, что их шансы на победу ну… мягко говоря туманны. Добычи нет, денег нет, взять город штурмом… даже если удастся число жертв среди атакующих будет велико. Ну и что им делать?
—Получить свое с союзников?
—Да ну какие союзники. Формально говоря, союзниками они станут в тот момент, когда получат первую часть обещанных им денег. Ну или вторую, если первую уже выплатили. — Володя встал из-за стола, прошелся, переваливаясь с носка на пятку, и развел руками: — ну а если денег нет, нет и договора.
Володя прислушался и разочарованно покачал головой.
—Все же иногда очень жаль, что у вас пороха нет – ничего не слышно. Остается только ждать вестей от Дорейна… кушать не хотите? Как раз, гляжу, завтрак готов. Эй, кто-нибудь, принесите и нам с тиром, пожалуйста!
Конрон быстро проглотил приготовленную кашу с мясом и теперь нетерпеливо ждал когда Володя насладиться едой, которую он медленно брал с тарелки и тщательно пережевывал. Два раза он не выдерживал и начинал метаться перед столом, но мальчик даже головы в его сторону не поворачивал. Наконец тир не выдержал и плюхнулся на скамейку.
—Нервов у тебя точно нет, — буркнул он.
—Смысла нервничать нет, потому садитесь и ждите. Полагаю, Дорейн вернется через час… ну или через два.
Дорейн вернулся через полтора часа, весь пропыленный, грязный, плащ весь рваный.
—Пришлось по кустам пробираться, — с трудом произнес он, плюхаясь на скамейку. — А вы, милорд, были совершенно правы… Знаете, я начинаю соглашаться с господином тиром Конроном, что вы заключили сделку с богами.
—Просто вы еще не умеете оценивать важность информации, а ведь именно она правит миром, а не мечи… впрочем, неважно, так что там было?
—Нам не очень было видно – ближе подобраться нельзя, слишком открытое место там, незаметно не подобраться. Мы там  после всего захватили несколько человек, расспросили. В общем, пираты напали на рассвете, захватили шесть кораблей, еще тройку спалили, пожгли оставшиеся лодки и подожгли что-то на берегу, после чего гордо удалились в неизвестном направлении. Точнее направлении известное, но информация бессмысленна, поскольку преследовать пиратов некому. Как я понял, в первую очередь они сожгли дежурившие галеры. Пираты в таких вот наскоках настоящие профессионалы.
Володя махнул поварам и те поспешно принесли на стол еще еды и Дорейн стал торопливо уплетать.
—Всю ночь не спал, — буркнул он, торопливо заглатывая кашу.
—Ага. И не ел, — согласился Володя, хватая за руку Конрона, уже почти вскочившего. — Доедай и рассказывай подробности. Конрон, дай человеку хотя бы поесть.
Как оказалось, рассказывать особо было нечего. На этот раз родезцы приняли все меры для защиты лагеря, и близко к ним подобраться не удалось даже по берегу, где они организовали временные склады для выгрузки припасов с оставшихся кораблей. Ну или загрузки их обратно. Так что саму атаку Дорейн не видел, только наблюдал последствия, когда поднялась паника и из основного нового лагеря отправились солдаты на помощь тем, кого атаковали на берегу. А вот атаку пиратского флота он наблюдал во всей красе. Точнее не он, а один из его людей, который потом все и рассказал. Три пиратских корабля вошли утром в бухту, которая бала намного хуже приспособленной для стоянки, чем Радужная и из-за этого крайне неудобная для обороны. Да еще и моряки на пиратов не обратили никакого внимания – предыдущий погром их ничему не научил, похоже. Когда стали подходить остальные корабли пиратской эскадры родезцы встревожились, но было уже поздно – ранее вошедшие корабли сразу атаковали галеры военных и подожгли их. Остальные набросились на транспортники, часть пиратов, пройдя по берегу, атаковали склады и лодки на пляже. Причем основной целью их, судя по всему, были именно лодки, а склады так, постольку поскольку. Захватив лодки и разрушив те, что им были не нужны, они атаковали еще корабли. Выкинув экипаж за борт живых или мертвых непонятно, пираты подняли паруса и направились к выходу из бухты, попутно закидав зажигательными стрелами еще несколько кораблей, правда сжечь больше никого не удалось, но панику навели. Преследовать их никто не решился.
Володя дослушал рассказ, после чего достал три кружки и налил в них вино. Правда, свое разбавил водой.
—Что ж, господа, с победой. Осада, возможно еще будет продолжаться, но если мы не допустим ошибок, то враг в Тортон не войдет никогда. Хотя расслабляться не стоит.
Конрон хмыкнул и поднял свою кружку.
—Впервые тебя не пришлось уговаривать, хотя ты и добавил воды… бррр.
—Мне с моим сложением одной кружки вина как раз на сутки спать. Ладно, выпили, тогда в город. Дорейн высыпается, а потом продолжает формировать свой отряд, а вы Конрон проверяете ополчение. Я же к Лигору, надо будет разобрать новые тактические схемы и обсудить некоторые детали вооружения. И еще хочу переговорить с плотниками. Есть у меня одна мысль по новым машинам… точнее старым «скорпионам», только с полуавтоматической системой заряжания… — Поймав удивленные взгляды Конрона и Дорейна, замялся и помахал рукой. — Потом покажу. Да и еще, надо будет патрули увеличить, сейчас от родезцев всего можно ожидать. Эх, жаль их нельзя было атаковать вместе с пиратами, но боясь в этом случае нам досталось бы с двух сторон. Ну ладно, я ушел.
Когда Володя скрылся с глаз Конрон и Дорейн озадаченно переглянулись.
—Его трудно, порой понять, но знаешь, я очень рад, что он на нашей стороне.
—Но он очень странный, — добавил Дорейн и поднялся. — Прошу прощения, милорд, пойду я спать… устал. Разрешите?
—Конечно, Дорейн, иди.
Конрон плеснул себе еще вина, одним глотком выпил его и покачал головой.
—Как бы то ни было, но он победил…
Глава 11
Володя позвал Дорейна сразу, как только тот отдохнул. Склонившись над картой, Володя подозвал тира и ткнул в то место, где располагался новый лагерь родезцев.
—Смотри, сейчас у родезцев куча проблем, тем не менее, их численность все еще вдвое превышает нашу… как показали последние события на ополчения надежды мало, потому их не считаю.
—Сейчас они усиленно тренируются.
—Пусть себе тренируются. Так вот, больное места у родезцев – это снабжение. Судя по всему на кораблях погибло очень много припасов, не говоря уже про осадную технику. Пока трудно оценить их реальные потери, но по предварительным оценкам они очень велики. Сейчас, если герцог Дорн не дурак, он в первую очередь займется пополнением припасов, если уже не занялся, но у него есть одна, но огромная проблема – почти полное отсутствие кавалерии. Понимаешь?
—Вы, ваша светлость, предлагаете мне…
—Сколько уже отобрал в свой отряд?
—Пока пятнадцать.
—Такими темпами ты неделю отбирать будешь. Короче, отправляйся к Конрону и попроси выделить человек двести лучших кавалеристов, каких найдете. Твоя задача сделать так, чтобы фуражиры герцога только под охраной выходили из лагеря. По моим сведениям боеспособной конницы у герцога осталось человек сто пятьдесят. Прикрыть ими все направления он не сможет при всем желании. Короче, делай что хочешь, но родезцы не должны чувствовать себя спокойно и не должны спокойно добывать продовольствие в окрестностях. Задание понятно?
—Конечно, милорд.
—Тогда вперед. Да, и еще, не забывай периодически присылать сюда гонцов с добытыми сведениями – разведка тоже на вас. И про пленных не забывайте.
—Да, милорд.
—Тогда иди… и не забудь рассказать о задании Конрону… — И уже себе под нос, когда Дорейн ушел, пробормотал: — И так уже обижается, что все приказы мимо него проходят и он как бы и не причем в обороне.

Следующие дни выдались на удивление спокойными… в плане войны с родезцами – тренировки не прекращались ни на мгновение. Получив эти несколько дней военного спокойствия, Володя чуть ли не криком заставлял ополчение выходить на полигоны и тренироваться вместе с кавалерией. Как просто было с бывшим рабами – те не спорили и дисциплина среди них внедрялась на удивление легко, хотя тут заслуга скорее Лигура, чем его. Начали они отрабатывать и новые тактические построения, хотя и не очень сложные. Лучших лучников тоже свели в отдельный стрелковый батальон из двухсот человек и впервые в локхерской истории он получил знамя с изображением глаза и луком на переднем плане, объяснив это наградой за доблестное поведение в последнем бою. Знамя выполнили по заказу за два дня, а потом долго пришлось объяснять что это и для чего: про честь полка, про то, какое значение имеет знамя для полка, про те истории рассказал, когда бойцы спасали знамя даже под угрозой для жизни. А вот о реальной необходимости этого нововведения он предпочел умолчать – для лучшей управляемости на боле боя посыльным лучше видеть, где именно находятся командиры подразделений, рядом со знаменем полка. Как и рассчитывал Володя идеей заинтересовались и вскоре еще два подразделения получили собственные отличительные знаки. Теперь на тренировках отряды приучали маршировать с этими флагами, причем знаменосцам приписывал быть рядом с командирами. Теперь вестовые намного быстрее передавали команды и полезность нововведения оценил и Конрон.
—Это у вас так было?
—Да. Вообще, даже более мелкие подразделения могут иметь свой отличительный знак, хотя и не обязательно в виде знамени, так будет еще проще. Например можно сделать обычный шест с изображением какого-нибудь зверя. Будет у нас взвод волков, взвод медведей…
—Над этим надо подумать.
—Для ополчения это неважно, все равно они не смогут четко выполнить приказ в горячке боя. Чтобы нововведение проносило реальную пользу армия должна быть очень дисциплинированной. Потому, кстати, я так много внимания и уделяю строевой подготовке полка Лигура – очень способствует развитию чувства локтя у солдат. Хотя знаешь, когда меня обучали в военной школе дома, то я именно эту часть обучения ненавидел больше всего… Ужасно муторно.
Конрон понимающе хмыкнул – сам он не мог больше получала наблюдать за этими занятиями и отправлялся к своим отрабатывать конные атаки. Сам Володя тоже как-то понаблюдал за этим и ушел впечатленный, после чего они и договорились о новых совместных занятиях. Когда полк Лигура выстраивался широким фронтом, а латники, склонив копья, мчались на них, в последний миг вздергивая их и проносясь сквозь разреженный строй. Первоначально это проделывалось на небольшой скорости, но постепенно скорость атаки возрастала, приучая коней к строй копейщиков, а пехотинцев не бояться атаки латной конницы. К сожалению при таких тренировках не обходилось без жертв, зато очень хорошо прививало дисциплину и способствовало обучению – не захочешь пострадать, тренируйся и слушай, что говорят.
Сам Володя, не стремясь быть оригинальным, подготовил несколько инструкций по подготовке, почти слово в слово переписав суворовскую «Науку побеждать», адаптировав её под обстоятельства, понятно. Потом долго разбирали её с Конроном, Лигуром и Роухеном. Еще мальчик занялся изготовлением полуавтоматических «скорпионов». Собрав несколько лучших мастеров, он долго с ними беседовал, совместно чертили чертежи деталей и обсуждали организацию работ и количество необходимых помощников.
—Значит так, — Володя разложил веревки с узлами. — Вот здесь все размеры, тут пометки. Для начала делаем не готовую машину, а действующую модель масштабом один к десяти.
Обсудив еще детали, мастера, бесконечно кланявшись, удалились.
На десятый день гонец от Дорейна с сообщением. Прочитав письмо, Володя разыскал Конрона и отдал его. Конрон некоторое время крутил пергамент в руке, морщась.
—Ну и почерк у этого Дорейна.
—Да, с трудом разобрал, хотя я еще плохо читаю, но Абрахим хороший учитель.
—Тогда может сам прочитаешь?
Володя хмыкнул, взял лист и прочитал.
—Значит, — задумался Конрон, — родезцы, наконец, зашевелились. Завтра собираются штурмовать Тортон?
—Нет – форт.
—Форт? Почему ты так думаешь?
—Хм… Конрон, а ты читал прошлые донесения Дорейна? Я ведь тебе все их пересылал.
—Ну… у него такой плохой почерк… я просил писарей читать.
—Когда сам пил? Ладно. Он писал что они мастерят штурмовые лестницы и собирают осадные машины из того, что осталось.
—Ну вот. Только лестницы короткие. До вершины стен Тортона их высоты точно не хватит. Да и фашин, — Володя достал предыдущее письмо от Дорейна и перечитал его, — они заготовили слишком мало для рва вокруг города. А вот для рва вокруг форта их с запасом. И лестницы по высоте аккурат для насыпи и частокола. К тому же у герцога Ансельма осталось всего около шести тысяч человек – в два раза только больше, чем у нас. С такими силами, да почти без осадных орудий рассчитывать захватить город может только большой оптимист.
—Вот тут ты прав. Честно говоря, я голову сломал, пытаясь понять, почему герцог не ушел.
Володя только руками развел.
—Возможно, просто не хочет уходить с поражением, а захват форта – хоть какая-то победа. А если ему удастся захватить еще и припасы там, тогда может начать и осаду. ДО зимы точно продержится.
—Мда… будет плохо. — Конрон нервно заходил по комнате. — Я надеялся, что герцог продолжит штурм холма.
—Ну он не идиот.
—Верно. Тем более, если он захватит форт с холма нам придется уйти самим, иначе там все с голода умрут – форт заблокирует единственную дорогу от города на вершину. Сейчас уже идея с фортом мне не кажется такой здравой.
—Я отправил гонца к Филлипу. Он приготовит все склады к уничтожению на случай захвата форта. Так что даже в случае его падения родезцам достанется пустая оболочка, а частокол можно будет тоже запалить. А пока нам надо обсудить планы на завтра. Что будем делать?
—Хм. — Конрон достал из-под стола бутыль с вином и хлебнул. — Стоит созвать совещание и на нем все обсудим.
—Логично, я распоряжусь, — Володя направился к двери но остановился, обернулся и небрежно махнул в сторону кувшина с вином, — только совещание без этого, пожалуйста.
—Тьфу, слушай, у вас там эта военная школа в вашей империи не при монастыре была, в котором давали обеты не пить вина?
—Против вина я ничего не имею, но только после того, как сделаны все дела. Кстати, а у вас есть монастыри?
—А у вас нет? А монастыри… ну это жреческие поселения, когда служители какого-либо бога дают общий обет и селятся вместе…
—Да я понял, спасибо за разъяснение.

Совещание началось через два часа, когда наконец собрались все высшие командиры гарнизона. Вопреки обыкновению Володя на этот раз в дискуссию не встревал, а тихонько сидел в сторонке и слушал, периодически что-то записывая в тетрадь. Даже не переспрашивал ничего, не просил уточнить. Споры же разгорелись весьма жаркие: кто-то настаивал на том, чтобы выйти в поле и… другие возражали, что за стенами безопаснее отсидеться, форт надо спалить и эвакуировать людей в город, нечего мол распылять силы. Конрон задумчиво хмурился и периодически косился на Володю, а в споре придерживался осторожной позиции, категорически отказываясь выводить отряды в открытую битву. Один из офицеров в гневе даже вскочил и едва не с мечом кинулся на другого:
—Вы трус!!! С самого начало все было не за нас, но мы уже почти разбили родезцев, осталось последнее усилие и все! А вы предлагаете сидеть как трусы за стенами??!
—А чего это у нас князь Старинов молчит? — Конрон наконец не выдержал и обратился к Володе напрямую, сообразив, что еще десять минут такого спора и начнется смертоубийство. Надо как-то переключить внимание собравшихся на что-то другое.
Володя закрыл тетрадь, неторопливо поднялся. Заложил руки за спину и медленно прошелся по комнате. Дождался, когда воцарится тишина и все собравшиеся обратят на него внимание. Не поднимая головы он негромко заговорил:
—Я тут внимательно выслушал всех, но кое-что не понял. У нас главная цель какая? Разве разбить родезцев? Нет, это, конечно, хорошо было бы, не спорю, но наша цель все-таки не это, а удержание города и не дать его использовать противнику в качестве базы. Выйти в поле и дать бой – это, конечно, отважно, но очень бессмысленно. Если мы проиграем – город падет. Так зачем тогда были все прошлые жертвы? Враг получит что хотел, перебросит подкрепление и весной организует нападение сразу с трех сторон и отбить такую атаку у вашего короля не получится. — Володя намеренно сгущал краски, искоса поглядывая на офицеров. Многие задумались. — То есть вы хотите поставить судьбу всего королевства на одно сражение, когда противник все еще превосходит нас в силах. Конечно, родезская армия сейчас уже не та, что плыла на кораблях, тем не менее совсем списывать ее со счетов я бы не стал и даже в случае поражения она сумеет нанести нам такие потери, что наши части окажутся настолько потрепанными, что в будущей кампании не смогут помочь королю. Тоже не очень хорошая перспектива.
—Так значит сидеть за стенами? — поинтересовался кто-то.
—С другой стороны, — продолжил Володя, словно не слыша вопроса, — отсиживаться в городе тоже не очень хорошая идея хотя бы потому, что мы распылим силы и родезцы получат при штурме форта подавляющее превосходство в то время, как мы сможем только наблюдать со стен. Можно вывести людей из форта в город, а сам форт сжечь, но тогда мы лишаемся инициативы и вынуждены будем уже до конца осады сидеть в глухой обороне, а противник наоборот, сразу получает свободу маневра. Отдавать же инициативу в руки такого опасного врага как герцог Ансельм Дорн не очень благоразумно даже если нам кажется, что в обороне мы непобедимы. Кстати, именно с таких вот уверенностей и начинались все падения, потому отдавать инициативу нам ни в коем случае нельзя. Итак, господа, — закончил Володя, — предлагаю исходить в наших планах именно из этих посылов.
—То есть выходить на открытый бой нельзя, оставлять все как есть нельзя, эвакуировать форт тоже нельзя, — недоуменно начал кто-то говорить, — тогда что же нам остается?
—А вот именно это нам и надо обсудить. Полагаю, что командирами вы стали не только потому, что смело ходите в атаку впереди своих людей, но еще и потому, что можете использовать голову не только для еды. Я внимательно слушаю ваши предложения. — Володя развернулся, неторопливо прошел на свое место и сел.
Конрон сморщился словно сжевал лимон: князь и тут не удержался от шпильки в адрес тех, кто постоянно шпыняет его за приказ не лезть в атаки. Ну вот зачем ему понадобилось раздражать всех собравшихся?
После выступления Володи дискуссия пошла в более спокойном русле и уже никто не стремился довести до слушателей свои доводы с помощью кулаков. Определив основную задачу мальчик направил диалог в более конструктивное русло. Где-то через час Володя снова отложил тетрадь и высказал свою идею. Обдумав ее и внеся некоторые коррективы, все её одобрили и разошлись по своим отрядам, чтобы подготовить их к завтрашнему выступлению.
—И чего ты молчал, если у тебя уже готовое решение было? — поинтересовался Конрон, снова доставая вино.
Володя удивленно глянул на друга.
—Ты меня кем считаешь? Гением стратегии? Конрон, у меня никакого личного опыта в таких делах, я целиком и полностью опираюсь на теоретические знание, которые мне дали в школе. Я не пеку решений как пирожки. Когда мы шли сюда я сам не знал, что делать дальше, потому и молчал – слушал, что другие говорили. А послушав, составил определенное мнение, которое и высказал первый раз, что можно делать, а что не стоит. Потом снова послушал, что говорят, а ведь многие высказали что-то полезное и хорошее, эти крупицы я и собрал, после чего и высказал почти готовый план.
—Вот оно как…
—А ты думал мне озарения свыше приходит?
—Да кто тебя знает.
—Смешно. Кстати, я отправил гонца к Дорейну, этой ночью он должен вернуться в город, полагаю, что завтра он будет нужен именно тут. Судя по всему, он сам это понимает. Кстати, я вот сейчас что подумал… не мешало бы усилить наблюдение за остальными сторонами городских укреплений. Как бы не получилось, что пока половина армии родезии показывает нам спектакль перед фортом вторая скрытно подойдет с другой стороны и захватит город.
—Хм… От герцога можно ожидать. Вряд ли, конечно, но на всякий случай…
—Почему вряд ли?
—Потому что не думаю, что герцог предвидел те наши действия, на которые мы решились.
—Ерунда. Ничего особого сложного мы не придумали. Ясно же, что выхода у нас два – либо защищать форт, либо уходить из него. Защищать же его успешно можно только с поддержкой городским гарнизоном. Да и внимание наше будет приковано к нему.
—Говорю же согласен. Пойду сам отдам распоряжение и назначу ответственных на каждую стену.
—Неплохо бы выделить резерв, которые подойдет на помощь туда, где будет угроза. Сколько у нас всего ополчения?
—Тысячи две.
—Вот всех их и оставим на стенах. А в усиление каждому отряду дадим по десять человек профессионалов. Заодно и за ополченцами проследят.
—А свой полк… Лигура… Ты его здесь оставляешь или с собой берешь?
—Конечно с собой. На него у меня большие виды. Кстати, надо все тренировки отменить, пусть солдаты отдыхают – итак уже десять дней не вылезают с полигона. И надо переносных «ежей» приготовить – завтра они нам ой как пригодятся. Значит ты тогда сейчас вправляешь мозги ополченцам и распределяешь по стенам, а я отправлю несколько распоряжений для Филлипа и еще осмотрю местность за стеной. Завтра нужно будет сделать все быстро и точно.

Разведчиков отправили заранее еще до рассвета сразу после того, как через южные ворота в город вошла конница Дорейна. Тут же отправив их отдыхать, Володя уехал в форт и устроился на скамейке в наспех сколоченном доме для Филлипа. Сам Филлип устроился на лавке у входа, уступив единственную кровать своему синьору. Перед рассветом к форту подошел полк Лигура и расположился поперек дороги к городу рядом с фортом. Солдаты тут же перегородили дорогу несколькими рядами «ежей», опутав их просмоленными веревками, выстроились и сели отдыхать прямо на своих боевых постах. А еще через час разведчики сообщили, что показались первые отряды родезцев. Володе эту новость сообщил Филлип, растолкав его.
—Наступают? — сонно поинтересовался он. — Конрону сообщили?
—Да, милорд. Первые отряды уже выходят из города.
—Хорошо, сейчас тоже буду.
Выехав из форта, Володя прямиком направился к Конрону, чей флаг развивался около одной группы всадников.
—Ну и за каким тебя потащило в форт спать? — поинтересовался он, глядя на сонного мальчика. — В городе лучше бы выспался.
Володя в ответ сладко зевнул.
—Полцарства за кофе.
—Хорошая драка лучше любого кофе, — заметил кто-то из свиты.
—Очень надеюсь, что её сегодня удастся избежать. — Мальчик проследил как солдаты занимают свои позиции перед укрепленной полосой, как вперед выходят лучники, а щитоносцы встают перед ними, готовые прикрыть их от обстрела противника.
Выстроившая и готовая к бою армия Локхера явилась, похоже, для родезцев большой неожиданностью. Их отряд разведчиков выскочил по дороге из-за поворота и замер, узрев готовые к бою войска. Вот от них отделился один всадник и бросился назад, очевидно с докладом.Володя п
Привстал в стременах и оглядел поле.
—Отлично. Восходящее солнце нам в спину, а родезцам в глаза. Там у нас колья вкопаны, так что пока дойдут их стрелами утыкают, еще «волчьи ямы»… единственное место, где они могут атаковать – это дорога, но она идет аккурат мимо форта, вот раздолье для арбалетчиков и стрелометов. Да и дорогу мы сейчас перекрыли. Вроде бы больше нигде атаковать не могут. Разве что форт с северной стороны, но там мы постарались на славу и укрепили его хорошо, да и подкреплений подбросить можно всегда. Главное, чтобы они только оттуда и могли его атаковать. Ничего не упустил?
Конрон хмыкнул.
—Ничего. Но все же я не понимаю, смысла нашего стояния тут вот так.
—Смысл есть и очень большой. Враг, если есть желание, пусть попробует атаковать нас сквозь все эти вот «ежи», ловушки и колья, а мы просто подождем. Надеюсь им понравится штурмовать форт на виду стоящей в полной готовности армии.
—Все равно это как-то неправильно, — вздохнул Конрон, покосившись на хмурое окружение.
—Правильно все, что ведет к победе, все остальное ерунда. Конечно, есть некоторые вещи, которые нельзя делать даже ради победы, но стояние армии на месте в их число не входит. А вообще, Конрон, в истории моей страны как раз был такой вот случай, который вошел во все военные учебники как стратегия непрямых действий. Там вот так вот тоже две армии напротив друг друга стояли. Короче, нам тут победа любой ценой не нужна, а для родезцев это единственный шанс чего-то добиться – вот пусть они и думают. — Володя обернулся, пытаясь рассмотреть где встала конница. Ага, отлично, как раз на фланге у Лигура. Если родезцы все же каким-то чудом прорвутся тут, то как раз попадут под фланговый удар тяжелой кавалерии или же, в случае необходимости, они как раз могут атаковать по дороге – разобрать завалы из «ежей» недолго, если этому никто не мешает. А вон и Дорейн, кажется, он теперь возглавил всю кавалерию локхерцев. На самом деле не очень хорошо, слишком уж горяч. И о чем Конрон думал, когда поручил это ему? Но теперь поздно что-либо менять, главное не спускать глаз, чтобы не бросился совершать подвиги.
Армия Родезии тем временем вышла из-за холма и теперь строилась для битвы метрах в девятистах от локхерцев. Володя вскинул бинокль, пытаясь на глаз оценить численность и сообразить вся ли тут армия или только ее часть для отвлечения внимания. Кавалерия вся тут… человек сто или чуть больше. Мда. Тут у Локхера почти десятикратное преимущество, а вот пехота… Вопреки распространенному мнению спешенный рыцарь был вовсе не легкодоступной мишенью, как полагают многие. Рыцари умели и обучались сражаться пешими. Те же английские рыцари в битве при Кресси встречали атаку французской коннице именно в пешем порядке, прикрывая своих лучников. Потому то Володя ничуть не заблаждался относительно боевых возможностей вражеских латников вынужденных теперь сражаться пешими из-за отсутствия коней.
Численность Володя прикинул, но это ничего не давало. Здесь могли быть как и солдаты, так и обычные рабочие, наспех одетые в доспехи для создания массовости.
Конрон сообразил о тревогах Володи и склонился к нему с седла.
—Я еще разведчиков разослал по окрестностям, так что незаметно к городу не подойдут ни с какой стороны. Да и командирам ополчения я очень хорошо все объяснил – они-то не из ополчения, а профессионалы, понимают что к чему.
Володя кивнул. Хорошо, когда спина прикрыта.
В отличие от родезцев армия Локхера хоть и была вроде как на боевых позициях, но солдаты спокойно продолжали сидеть на своих местах отдыхая и поглядывая на противника, который закончив строиться, теперь стоял на месте, не в силах сообразить, что делать дальше. Несколько вражеских кавалеристов стали носиться вдоль вбитых кольев, стараясь побольше рассмотреть в позиции локхерцев. Но тут вскинулись лучники и двое смельчаков покатились с коней, остальные поспешно отступили.
—Все же надеюсь, что сражаться сегодня не придется. Насчет еды распорядились?
—Да. Ближе к полудню будут разносить.
—Ну тогда и мы отдохнем, Конрон. — Володя соскочил с коня и устроился поудобнее прямо на земле и расстелил нарисованную вчера схему расположения отрядов и стал сверяться с ней и проверять, как стоят полки.
—Не нервы, а канаты, — услышал мальчик бурчание Конрона. — Ну чего ты изучаешь?
—Пути отходов. Это все знают?
Конрон мученически возвел глаза к небу.
—Беру свои слова назад. И какая пчела тебя укусила? Вольдемар, утихомирься, мы все вчера со всеми подробно обсудили сразу после совещания. Каждый командир прекрасно знает что делать и когда.
Володя кивнул и снова углубился в изучение схемы. Вот он свернул лист и вскочил на коня, огляделся.
—Очень хорошо, что мы ввели знамена отрядов, — пробормотал он, крутя головой. — Сразу видно кто где стоит. И сразу видно, что ополчение опять лезет вперед! Конрон, ты глянь, что делают! Не дай бог что случится и кавалерии сквозь них придется в атаку идти!
Конрон привстал на стременах, оглядел поле и что-то сказал одному из вестовых. Тот немедленно сорвался и умчался в сторону ополченцев. Вот он что-то эмоционально объяснил командиру и отряд начал отступать в тыл.
—Все-таки надо было их всех в городе оставить, — пробурчал Конрон. — Но этот чертов магистрат настоял, чтобы хотя бы один отряд ополченцев вышел из города. Им, видите ли, надо показать, что тоже участвуют в обороне города. Чего им в голову стукнуло?
—Выборы, — пожал плечами Володя. — Демократия, етить ее… прошу прощения.
—Прости, что?
—Ничего. Не люблю когда вмешивают внутреннюю политику в области, которые этих политиков не касается. Да ладно, не заморачивайся, просто наслушался разных историй на Базе… ну в школе от командиров. Блин, ну почему тут нет хотя бы самого завалящего холмика, откуда удобнее было бы наблюдать за врагом? Я даже если на седло ногами встану все равно увижу только затылки наших лучников.
—Мне отец всегда говорил, что надо кушать мясо побольше, чтобы вырасти… ты, наверное, его мало в детстве кушал.
Володя зло глянул на него.
—В моем детстве, видишь ли, кушать приходилось не то, что нужно, а то, что добудешь. На качество уже не смотришь.
—Прости, — искренне попросил Конрон. — Я… я не хотел ничего.
Мальчик тоже смутился.
—Это ты прости, я не хотел так резко… нервничаю просто. Что там родезцы?
—Стоят. Полагаю терпения у них хватит до полудня. Мы то в тени городских стен, а им на самом солнцепеке торчать.
Конрон оказался в своем предсказании точен. Часов в одиннадцать вражеский командир сообразил, что их никто атаковать не собирается и что просто стоять в боевой готовности только бесполезно изматывать войска. Вот армия сдвинулась и стала осторожно приближаться к укреплениям…
Володя вскочил в седло ногами и, держась одной рукой за плечо охранника, второй поднял бинокль, разглядывая приближающийся строй. Конрон привстал в стременах и тоже наблюдал за противником, остальные офицеры последовали его примеру. Вот противник приблизился на дальность выстрела и лучники вскинули луки – стрелы устремились в небо, а потом ливнем рухнули на наступающие войска. Те вскинули щиты, закрываясь от них и устремились в атаку, стараясь как можно скорее преодолеть полосу обстрела. Солдаты, стойко выдержав обстрел, мощными топорами быстро разобрали первую полосу заграждений из «ежей», потеряв какое-то количество людей. При этом действовали они очень слажено, прикрывая товарищей мощными щитами, очевидно приготовленными для штурма форта. Вот пали последние «ежи» и солдаты устремились вперед… но тут же бегущие впереди стали проваливаться в ловушки, строй заколебался, возникла заминка и в замершую толпу ударил новый залп, потом еще. Строй родезцев расстроился, кто-то продолжал по инерции бежать вперед, там, где оказались ямы-ловушки возникли заторы, при этом задние ряды, не видя что происходит впереди, продолжали напирать, сверху сыпались стрелы, собирая кровавый урожай.
В одно мгновение строй солдат превратился в толпу. Офицеры отчаянно пытались восстановить порядок, трубили трубы, о чем-то сигнализируя. Вот вырвавшиеся вперед отряды остановились, сбились в кучу и со всех сторон закрылись щитами, защищаясь от стрел. Эти подобие римских «черепах» стали пятиться, выходя из-под обстрела.
—А быстро они порядок навели, — с ноткой восхищения заметил кто-то из офицеров.
—Да, в дисциплине родезцам не откажешь, — согласился Володя.
Какого-либо вмешательства в действия войск пока не требовалось и Конрон с офицерами пока продолжали наблюдение, не вмешиваясь в сражение. Впрочем, и вмешиваться было не во что – родезцы отступили и теперь восстанавливали порядок.
Вторую попытку они предприняли через два часа, на этот раз выслав вперед разведчиков, за которыми выступили лучники со щитоносцами. Вот последние замерли и тоже дали первый залп – несколько человек упали.
—А теперь дело и за городом, — буркнул Конрон и махнул рукой, на шесте взвился красный флаг и тотчас с городских стрел ударили заранее пристреленные катапульты и стрелометы. Каменные ядра по десять килограмм рухнули в толпу лучников и рикошетили от земли, прокладывая в строю кровавые полосы. Не все залпы оказались удачными, но и тех, что достигли цели оказалось достаточно – когда пали щитоносцы, лучники локхера уже без труда стали расстреливать своих противников, а сами оставаясь под защитой.
Требуше еще не перезарядили, когда «скорпионы» дали следующий залп, некоторые выстрелы оказывались настолько удачными, что копья, выстрелянные из стрелометов, пробивали и щит, и щитоносца за ним, а еще и лучника. Обстрел родезцев усилился и вскоре противник не выдержал и начал откатываться назад, теряя людей. Оставшихся без прикрытия разведчиков, которые разбирали вторую линию «ежей», расстреляли из луков моментально.
—Второй раунд тоже за нами, — констатировал Володя, хмуро разглядывая трупы, усевшие поля боя.
Игра явно складывалась в одни ворота – система укреплений оказалась на редкость удачной и позволяла вести безнаказанный расстрел противника, который осмеливался на атаку. Хотя две линии обороны из «ежей» и ям-ловушек уже были прорваны и оставались только вкопанные колья и последний ряд «ежей», но уже всем было ясно, что потери штурмующих при их взятии будут очень велики. Решится ли на них Дорн Ансельм? Судя по тому, что узнал о нем Володя, вряд ли. Не то, чтобы он страдал большим человеколюбием – когда требовалось, он мог быть безжалостным к собственным солдатам, но при этом он был очень прагматичным человеком и гнать солдат в бессмысленные атаки, которые даже в случае успеха не приведут к победе, не станет.
Так и получилось. Сначала ушли рабочие, за ними потянулись и остальные. Последние поле боя покинули всадники. Правда ушли недалеко – к лесу. Устроившись в тени деревьев, они расположились там, явно собираясь провести остаток дня именно там.
—Что ж, и нам тогда можно отдохнуть, — Вздохнул Конрон, подавая сигнал трубачу.
—Совершенно идиотская война! — выругался вдруг кто-то. — Ну что это такое? Я даже меч ни разу не обнажил!
Реплика явно адресовалась Володе, но тот сделал вид, что не понял этого, предоставив объясняться Конрону. Сам он развернул коня и направил его поближе к стене, где как раз стали разворачиваться телеги с едой, которые выехали из города. Сейчас как раз начнут развозить по отрядам. Ага, а вон и стрелы лучникам повезли – пополняют изрядно поредевший запас. Хоть и плохие стрелы, но их наготовили столько, что совершенно не жалели и, самое главное, Володя сумел наладить более-менее работающую тыловую службы, организовав пополнение прямо во время боя, благодаря чему локхерские лучники теперь могли участвовать в бою до конца, а не до того момента, как колчаны опустеют. Еще и благодаря этому получилось выиграть дуэль с лучниками родезии – Володя видел что даже там, куда не достреливали машины со стен враг постепенно сам прекращал обстрел, когда пустели колчаны. А ведение стрельбы попеременно разными отрядами позволило лучником отдыхать. Тем не менее работы оставалось еще много.
Если своим небольшим отступлением родезцы надеялись вернуться едва локхерцы вернутся в город, то напрасно. Все тыловые службы работали более-менее отлажено – поставляли еды, обеспечивали эвакуацию раненных, рабочие уже занялись восстановлением укреплений. Вражеские всадники пробовали им мешать, но с флангом к ним устремилась кавалерия Локхера и те поспешно отступили.
Все-таки хорошо, когда преимущество хоть в чем-то на нашей стороне, подумал Володя, наблюдая как Дорейн с отрядом прикрывает работающих людей, которые вколачивали заранее приготовленные колья, восстанавливая разрушенный частокол, а попутно эвакуируя вражеских раненых. На этот счет был особый приказ, но даже и без него их не тронули бы – слишком благодушно оказались настроены солдаты после практически бескровной победы: пять убитых и с десяток легко раненых. По сравнению с погибшими родезцами потери вообще мизер. Заодно и количество убитых врагов подсчитали – около шести сотен и еще примерно двести подобрали раненных.
Володе сейчас жутко хотелось научиться читать мысли и узнать о чем сейчас размышляет вражеский командующий. Было у него стойкое ощущение, что тот еще не отказался от планов активных действий. Потому ближе к вечеру, когда родезцы все-таки стали отходить к своей базе, отправил гонца к Филлипу с приказом усилить караулы в форте и держать солдат наготове. После того как стемнело все-таки не выдержал и заявился сам, провел смотр, а потом отозвал Филлипа в сторону.
—Вот что, у меня нет полной уверенности, но если я правильно понял характер герцога, то он не сдался. Солдатам спать при оружие.
—Полагаете, милорд, утром стоит ждать гостей?
—Почти уверен. Предчувствие. Но вот Конрон мне не верит. Ладно, посмотрим. Если ничего не случится – то и хорошо.
Однако предчувствие не обмануло и утром Володя проснулся от криков и беготни. В комнату ворвался Филлип, на ходя пристегивая меч к поясу.
—Вы были правы, милорд! Враг попытался незаметно подобраться к стенам в темноте и закидать ров фашинами. Так же часовых обстреляли. Если бы не усиленные посты могло бы получиться ворваться в форт.
Мальчик поспешно соскочил с кровати и стал поспешно собираться, ругаясь сквозь зубы:
—Да что ж за дни такие пошли?! Второй день выспаться не могу! Ржавый якорь этому герцогу в…
—Быстрее, милорд! — поторопил Филлип, заглядывая в дверь.
Уже на ходу накидывая свою неизменную накидку пыльного цвета, которая уже превратилась в армии в символ чужеземного князя, настолько солдаты привыкли видеть Володю в ней, он выскочил из дома и поспешно зашагал следом за Филлипом по пути с бегущими солдатами. Вместе с Филлипом он поднялся и на насыпь, осторожно выглянул за частокол.
—Осторожно, милорд, — предупредил его один из солдат, оказавшийся рядом. — родезские лучники постреливают.
Володя глянул на начавшее светлеть небо и кивнул – на его фоне головы солдат, выглядывающие за частокол, должно быть очень хорошо видны. Из-за стены навесом уже стреляли «шрапнелью» из щебня требуше, отсекая врагов от рва. Впрочем поздно очухались – ров практически весь уже был завален фашинами. Но нет худа без добра, зато теперь эти выстрелы мешали атакующим, давая так необходимые минут защитникам встать за стены.
Вот подошли отряды арбалетчиков и сразу стали стрелять из-за стены. Володя все-таки рискнул выглянуть и оглядеться. Рассвело уже достаточно, чтобы рассмотреть все поле битвы. Враг, как оказалось, эту ночь даром не терял и им удалось срыть первую линию укреплений и засыпать ров, но дальше дело застопорилось и вместо энергичной атаки на сонных защитников они вынуждены были вступать в затяжной бой. Поскольку они готовились именно к налету, то к планомерной атаке готовы не были и теперь топтались перед насыпью. Имея ограниченное число лестниц они не могли организовать полноценные штурм.
Сообразив, что только без толку теряют людей вражеский командир дал приказ на отступление. Володя пока оставил непосредственно атакующих и осмотрел в бинокль все поле и едва сдержался от ругательства: оказалось родезцы не только разобрали первую линию укреплений, но и теперь подтаскивали парочку требуше. Для города их было бы мало, но форту могло хватить. Вот один из них стали затаскивать на небольшой холмик – почти идеальная позиция для обстрела форта – раньше его прикрывали ямы-ловушки, но сейчас их, судя по всему, засыпали.
Подошел Филлип и Володя указал ему на осадную машину. Тот невозмутимо поглядел на нее и пожал плечами.
—Посмотрим.
Где-то через сорок минут яростных усилий требуше все-таки затащили на холм, стали готовить к выстрелу, как вдруг он накренился, стал заваливаться вперед и набок. Даже отсюда был слышен треск ломающегося дерева.
Володя обернулся к совершенно спокойному Филлипу.
—Моя идея, — пояснил он спокойно. — Я же видел, что холмик прямо-таки создан для того, чтобы установить на него что-то типа той игрушки. Ну и вырыли мы там ямку поглубже, только перекрытия поставили помощнее – даже всадника выдерживают. А вот осадную машину уже нет. Да даже если бы и выдержали первоначально, так после одного-двух выстрелов бревна все равно разъехались бы.
Володя восхищенно покосился на Филлипа.
—Ну ты даешь! А больше нигде такой ловушки нет? А то там вон второй требуше устанавливают.
—Увы, больше настолько очевидных мест нет, так что… Но один все равно не проблема – у нас тут их больше. Ага, вот и первые выстрелы.
Из форта и в самом деле ударил первый выстрел. Камень, правда, не попал, но, как понимали все это всего лишь вопрос времени и даже не очень большого, поскольку тут же выстрелил второй требуше, а со стен ударили еще и «скорпионы», поражая прислугу осадной машины.
—А вот это уже хуже, — встревожено пробормотал Филлип, наблюдая как из-за холма на дороге показался весьма солидный таран: мощный, с крышей обложенный сырыми шкурами, защищенный тяжелыми подвесными щитами. Спрятанные под этим сооружением люди  были практически неуязвимы. Офицеры, оценив новую угрозу, уже перевели стрельбу части лучников и арбалетчиков по новой цели, но бесполезно. Даже зажигательные стрелы бессильно висли на сырых шкурах и вскоре тухли, не причиняя никаких хлопот. Мощные требуше не могли стрелять на такую близкую дистанцию, а ручные, с помощью которых обстреливали пехоту, не могли пробить мощную защиту тарана. Оставалась надежда на «скорпионы», однако и их стрелы не пробивали щиты… точнее пробивали, но застревали в них.
До этого времени Володя оставался простым зрителем, не вмешиваясь в распоряжения Филлипа, который за это время и местность вокруг успел изучить лучше и людей своих тоже знал много лучше и знал, что от кого ожидать.
—Пора испытать кое-какую новинку, — буркнул Володя.
—Что? — повернулся к нему Филлип. — Есть какая-то идея, милорд?
—Забудь хоть сейчас о милорде, — раздраженно попросил Володя, наблюдая за медленным приближением таранного сооружения. — Сколько ударов выдержит частокол этого вот чуда?
—Удара три или четыре. У нас же тут не камень. Правда они еще дорогу не сделали для него, видишь солдаты с мешками бегут? Сейчас будут насыпь делать до стены, чтобы таран можно было по ней поднять, иначе только земляной вал и будут долбить. Правда вот работы для них будет не очень много.
Лучники перевели стрельбу по бегущим солдатам. Те несли потери, но насыпь продолжала расти и вскоре по ней можно будет подтащить и сам таран.
Володя глянул в сторону города, поднял бинокль: на стенах стояли толпы солдат и следили за разворачивающимся штурмом, но пока явно вмешиваться не спешили: родезцы успели разобрать все оборонительные сооружения и теперь локхерцам не за чем было укрыться при выходе из города.
—Филлип, прикажи вывесить сигнал, чтобы пока не вмешивались.
—Я его сразу приказал повесить, — сообщил тот. — Как только его снимут – это и будет сигнал, что держаться больше не можем.
—Очень хорошо, тогда я к инженерам. Так, куда они повезут свое сооружение уже ясно, значит сюрприз там и подготовим, если Розен ничего не напутал, а рабочие постарались на совесть, тогда этот таран не будет для нас проблемой.
Филлип удивленно глянул вслед милорду, вприпрыжку помчавшегося куда-то вдоль стены и пожал плечами: размышлять о странностях поведения синьора у него не было времени.
Сам Володя в этот момент крутил в руке «лимонку» и размышлял, стоит ли ее использовать или нет. Пять гранат, которые он захватил с собой – большая сила здесь, где даже пороха еще не знают. По крайней мере этот таран уничтожен будет гарантировано. Правда шуму возникнет много и придется отвечать на много неприятных вопросов, а этого хотелось бы избежать. Есть, еще пистолеты, но… Мальчик решительно сунул «лимонку» обратно. Если есть возможность избежать применения этого оружия, то надо избегать. Случай совершенно не крайний даже в случае если форт гарантировано возьмут, если их не применить. В конце концов он тут не форт защищает, а город.
Разыскав нужных ему плотников и кузнеца, он захватил первый же подвернувшийся отряд солдат и отправился на склад, куда под его присмотром свозили кое-какие детали одного сооружения. Помнится в истории Архимед с помощью таких механизмов вражеские корабли переворачивал с людьми… Эта штука, правда, попроще будет и поменьше, но и им не корабли ворочать. Уже через сорок минут у стены, где ожидался таран вовсю кипела работа по сбору, пока что на земле, некое подобие подъемного крана: трехногая опора и стрела-подъемник. Наиболее сложная часть для изготовления оказалась именно стрела, поскольку именно на нее приходилась основная нагрузка. К счастью местные плотники имели большой опыт по изготовлению рычагов для требуше, где тоже требовалась большая надежность. Эти знания и были применены здесь.
Вот две опорные ноги уже были скреплены, но пока лежали на земле, рабочие шустро вколачивали в основании стены крючья и протягивали веревки, чтобы быстро поставить сооружение в вертикальное положение, когда придет время. Еще рабочие подготовили третью опору, на конце которой был вколочен мощный крюк. При подъеме этот крюк должен быть вставлен в специальные кольца на первых двух опорах: быстро и надежно. Вообще над этим вот креплением пришлось попотеть. Кузнец, помнится долго матерился, но в конце концов сделал что требовалось и теперь металлическими кольцами к бревнам надежно крепились эти самые кольца и крюки, которые одевались сверху как наперстки. По расчетам прочности должно было хватить с лихвой.
Володя иногда поднимался на стену и наблюдал, за работой родезцев. Те уже соорудили более-менее приличную дорогу и теперь выравнивали ее. И это все под непрерывным обстрелом.

—В этом все и дело, — вздохнул Осторн.
Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом, никак не понимая, чего он хотел от него услышать. Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать, наверное, все-таки не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.
—Надо будет подумать, — вздохнул Володя, хотя и признавал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете в четыре утра, стараясь произвести как можно меньше шума. Непонятно для чего, все равно за ними постоянно наблюдали разведчики, но тем не менее. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему и через полчаса следом отправилась кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филлип оставался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом синьора.
Конрон следил за выступившей армией с надворной башни и когда последний всадник скрылся за поворотом отвернулся и стал спускаться в город.
—Поздравляю, тир, — встретился ему Роухен. — Знаменательное событие – первое победа за все время войны.
—Перестань, Роухен, мы оба знаем благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя неизвестно чем бы все закончилось. Точнее очень даже известно.
—В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?
—Тот, кто спас Тортон! — отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя. Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом – вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.
Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость, что у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная эту мудрость Конрон прекрасно понимал что к чему.
Когда осада оказалась снята жизнь еще долго не могла войти в привычную колею. Город приводил себя в порядок, разбирались баррикады с улицы, площади, занятые ополчением под полигоны снова возвращались рынкам, снова начал работать порт и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях – магистрат никак не мог определить что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, но форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускалось и ополчения, но полк Логура Конрону удалось отстоять несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать – слишком многим он стоял поперек горла.
Споры закончились с входом в город отряда в главе с герцогом Алазорским. Конрон лично выехал встречать его во главе оставшихся в Тортоне вооруженных сил, выстроив их вдоль дороги. Герцог, невысокий поджарый мужчина лет шестидесяти окинул все вокруг цепким взлядом, кивнул своим мыслям, выслушал короткий доклад Конрона, кивнул ему и пришпорил коня, направив его к городским воротам. У них молча выслушал приветствие магистрата, важно покивал и въехал в Тортон, где к нему присоединился и Конрон.
В магистрате вся надменность мигом слетела с герцога как морская пена, маска исчезло и лицо ожило, в глазах разгорелось пламя. Почти бегом пересек всю комнату, уселся во главе стола, сложил руки в замок и положил на них подбородок.
—Ну, рассказывайте, тир, как тут у вас все было. Только не вздумайте мне врать! — в глазах полыхнуло, герцог раздраженно швырнул на стол несколько свитков. — А то тут от ваших уже есть версия событий… несколько даже. И в каждой свой герой.
Конрон нахмурился. Вот уж не думал, что кто-то осмелится писать герцогу через его голову. Ох, рисковали эти писари, ох рисковали, лично бы им головы поотрывал бы, попади к нему такое письмо. Он вздохнул и осторожно сел напротив герцога.
—Честно говоря, я совершенно не верил в успех миссии…
Где-то на середине рассказа Конрона герцог не выдержал, вскочил с места и стал быстро прогуливаться по кабинету, заложив руки за спину. Вообще в герцоге энергия буквально фонтанировала, не давая ему оставаться на месте. Из-за этого он говорил быстро короткими рублеными фразами.
—Князь, значит… Читал я его записку с анализом. Весьма-весьма правдоподобно и толково. Она на меня произвела впечатление. Да, произвела. Я с королем о ней говорил. Оказывается этот ваш князь успел и с ним познакомиться. Король кое-что рассказал мне о встрече с этим князем.
Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом, похоже, до этого не встречался и растерялся.
—Ваша светлость, я…
—Ладно, — герцог махнул рукой. — Этот князь вам говорил о встрече с королем?
—Только то, что по дороге встретился с ним.
—Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?
—Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.
—То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.
—Ваша светлость…
—Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой бы неблагодарностью с моей стороны было бы вредить ему, все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…
—Благодаря князю?
—Ага, значит, он действительно тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, что по его словам он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?
—Да, ваша светлость.
—Любопытно. Весьма любопытно… — похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу и он вставлял его при каждом удобном случае. — Что-нибудь известно про то, как они познакомились?
—Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на него напали, но мать с дочерью убежали в лес, где на них напали волки. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.
—В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку в лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.
—Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.
—Ну кое-что он вам все-таки рассказывал, иначе откуда вы знаете о гибели его родителей и сестры. Мда, ваше не любопытство похвально… весьма похвально. — По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. — Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.
—Сейчас, ваша светлость?
—Нет. Зачем же шокировать семью неожиданным визитом? Сообщите им, что я буду у них в гостях завтра к обеду, а сейчас мне бы хотелось поговорить со всем командирами, которые участвовали в обороне. И этого Филлипа не забудьте пригласить.
—Я уже позаботился, милорд, все дожидаются в соседней комнате.
—Очень хорошо. Очень. Вот сейчас и пойдем туда.
—Милорд, может вы хотите сначала отдохнуть?
—Отдохнуть? Нет-нет, я уже отдыхал. Когда от вас прибыл гонец с известием, что родезцы отступают – мы не очень спешили. Так что на совет.
Совет прошел довольно бурно – герцог умел задавать неудобные вопросы, поэтому очень многие из магистрата, отправившие собственные сообщения, проклинали тот день, когда им в голову пришла такая идея. Герцог не стал ничего утаивать и просто разложил перед собой письма, спрашивая писавшего прямо по ним о деталях, уточнял некоторые моменты, которые человек должен был знать, если все, что написал правда. Такой человек, стоя под пронзительным взглядом герцога краснел, бледнел, начинал запинаться, в конце окончательно путался в рассказе. Такой форменный допрос сильно нервировал остальных и забавлял офицеров, которым такая выходка магистрата сильно не понравилась, а то, что это инициатива отдельных людей, а не общее решение никто не поверил.
Устроив этот показательный разнос любителей выезжать за чужой спиной герцог перешел к конкретным вопросам. Его интересовало буквально все: первый совет, который прошел когда стало известно о приближении врага, какие решения были приняты, что изменилось, когда в совет вошел князь, что предприняли, какие действия предприняли родезцы, выспрашивал о первом бое с авангардом барона Розентерна.
Совет закончился глубокой ночью, после чего принесли угощение и выпивку, но почему-то желающих задержаться на совете подольше не нашлось.
На следующее утро герцог отправился исследовать форт и наблюдательный пункт на холме.
—Отличная задумка. Весьма отличная, — пробормотал он, оглядывая Радужную бухту. — Это вон там был первый лагерь родезцев, а тут требуше?
—Да, милорд. — Конрон показал места, где стояли метательные машины.
—А если бы родезцы не там разбили лагерь?
Конрон вздохнул.
—Если честно, я сам не совсем понимаю как у князя получалось управлять событиями, но на моей памяти все его предсказания сбылись… хотя... да нет, даже его ошибки каким-то образом помогали нам же. Он всегда умудрялся знать о происходящем больше, чем даже я, хотя именно мне первому все докладывали.
—Вот как? Весьма любопытно. Или он лучше вас умеет делать выводы из доступных сведений, или он обладал другими источниками информации, что странно для чужака. Или…
—Или, милорд?
—Или и то и другое. Меня все больше и больше интересует этот князь. Весьма хочу с ним познакомиться. Господин Конрон, покажите, как вы штурмовали этот лагерь?
—Отсюда плохо видно, милорд, надо спустится и немного пройти по дороге.
—Поехали, хочу все посмотреть.
—Но штурм был с двух сторон: с моря и с берега.
—Вот все и покажете. Поехали, до обеда мне надо успеть вернуться, надо будет еще в гости заехать.
—Уважаемый Осторн передавал, что для него большая честь принять вас.
—Конечно честь. Поехали, Конрон.
Оставшееся время до обеда герцог в компании своих офицеров и командиров Тортона объехал все места сражений, слушая их рассказы.
—Так значит, он не хотел в последний раз нападать? Да, это похоже на князя. Королю он толковый план рассказал… жаль поздно.
—Князь знаком с королем? — искренне удивился кто-то.
—О да. Они довольно хорошие знакомые, — сообщил герцог Алазорский не моргнув глазом.
После осмотра мест боев, герцог в магистрате еще раз просмотрел расписки и к облегчению купцов утвердил их все и вызвал удивленное перешептывание свиты.
—Ну вот, — герцог отложил перо и потянулся, — с делами закончили, а теперь можно и немного отдохнуть. Конрон, собирайся, ты тоже поедешь со мной к этому купцу.
Дорога много времени не заняла и уже через двадцать минут кавалькада всадников въезжала во двор купеческого дома. Осторн был не из бедных, потому мог позволить себе встретить столько гостей, хотя ясно было, что особой радости от этого он не испытывает. Тем не менее, как положено, он лично встречал высокородных гостей на въезде, кланяясь каждому въезжающему, его сын стоял позади, тоже раскланиваясь перед гостями. Осторн выглядел немного бледновато и испуганно – наверное, впервые в жизни встречал сразу столько высокородных гостей.
Аливия в подаренном Володей платье стояла у крыльца, вежливо приседая перед каждым гостем. Те недоуменно косились на девочку, не зная, как реагировать на такое странное приветствие – явно вежливое и почтительное, но никогда ранее не виданное. Герцог, при виде такого нарядного чуда хмыкнул и чуть склонил голову, за что получил недоумевающие взгляды свиты и теперь решающие как поступить им. С одной стороны герцог явно выделил эту пигалицу – даже ее отцу он всего лишь чуть кивнул, скорее изобразив приветствие, а тут… И как им поступить? На всякий случай все проходившие мимо последовали примеру синьора.
Дом купца хоть и просторный, но не мог вместить всех гостей, потому младшим офицерам из свиты накрыли прямо во дворе на громадном столе, а в дом вошли только герцог и его ближайшие помощники. Как велел обычай они сначала пригубили поданное вино с хлебом, немного поели, показывая уважение к хозяин дома и только потом уже приступили к разговору. Правда говорил, точнее расспрашивал, только герцог, но вопреки ожиданию Конрон касались они не чужеземного князя, а делам, о князе он говорил в основном с Аливией, которая охотно отвечала, при этом прониклась таким доверием к гостю, что даже сбегала принесла похвастаться подарками: ножом, книжки, ручку со стальным пером. Герцог долго разглядывал нож, пробовал его остроту, смотрел качество металла, нахмурился, но тут же улыбнулся и вернул подарок, стал рассматривать книги.
—Какой необычный алфавит. Никогда такой не видел.
—Это родной язык Володи, я даже читать на нем немного умею… правда пока не очень хорошо, — честно призналась девочка.
—А что здесь написано можешь прочитать?
—Это сказки. Я их… — Аливия вдруг покраснела. — На самом дел Володя не давал мне ее, я сама прихватила… он уже потом подарил… когда нашел на привале.
Герцог рассмеялся.
—Там такие интересные сказки и необычные, — снова попыталась оправдаться девочка.
—А можешь одну рассказать?
—Вам? — удивилась Аливия. — Но вы же взрослый!
—Ну и что? Я в детстве тоже любил разные истории. Так расскажешь?
—Хорошо. — Девочка встала со своего места и подошла к герцогу. Тот подхватил ее за талию и усадил к себе на колени. — Я вам расскажу последнюю, которую мне Володя рассказал. Про Золушку…
Большинство гостей разъехалось довольно быстро – герцог никого не удерживал и даже наоборот, хотел поскорее разделаться с официальной частью, а такая толпа народу никак не способствовало доверительной обстановке. Наконец остались только действительно близкие ему люди – человек пять. Тут уже возникла более непринужденная беседа, хотя Осторн с Рупертом и сидели как на иголках, тем не менее, герцог сумел разговорить и их. Наконец к облегчению хозяев и последние гости отправились домой. Уже за воротами герцог натянул поводья, заставив коня немного покрутиться на месте и оглянулся на дом.
—Ну и как вам, Конрон?
—Не знаю, ваша светлость. Я не совсем понял к чему все это было.
—Вы весьма не наблюдательны, Конрон. Весьма. Вам в поведении хозяев ничего не показалось странным?
Конрон нахмурился.
—Да нет вроде бы. Все как обычно.
—Вот именно. Обычное поведение низкорожденных перед высокородными. Но девочка… Девочка совсем другое. Она меня не боялась и ничуть не стеснялась пере таким количеством людей. Более того, она вела себя со мной как с равным.
—Хм… Я даже не думал смотреть на это с такой точки зрения.
—Этот князь Вольдемар сумел сильно на нее повлиять. Скажу больше, он для нее сейчас как авторитет ничем не уступает отцовскому… если не превосходит. Весьма интересно… весьма. — Герцог на миг задумался, потом хлестнул коня и погнал его по улице в сторону магистрата мало заботясь о пешеходах. Его свита от синьора не отступала.
—Девочка оскорбила вас, милорд? — поинтересовался Конрон когда они уже входили в магистрат.
Герцог недоуменно обернулся.
—Меня? Девтилетняя девочка? Вот что, Конрон, позаботьтесь, чтобы завтра у меня был Лигур и командир этих… как там его назвали? Отдельного батальона лучников. Ну и названия для воинских соединений у этих…. Откуда вы говорите Вольдемар?
—Российская империя, милорд.
—Вот-вот. В этой самой империи. И пусть принесут все те руководства по подготовке, который надиктовал князь. Вы говорили он несколько материалов подготовил?
—Да, он при случае диктовал руководства по подготовке полка Лигура. Они потом с ним еще их обсуждали.
—Потому и прошу эти материалы вместе с Лигуром. У меня к нему еще есть кое-какое разговор. Говорите, он бывший раб, отпущенный на волю за то, что согласился участвовать в обороне?
—Да, милорд. Вы вчера утвердили это решение.
—Конрон, не надо напоминать мне о том, о чем я прекрасно помню.
—Конечно. Прошу прощения, милорд. Я вам еще нужен?
—Нет. До завтрашнего утра можете быть свободны, у меня сейчас разговор с членами магистратом города, который вам будет совершенно не интересен.
Утром разговор пришлось ненадолго отложить, поскольку прибыл гонец от короля. Герцог торопливо вскрыл его и быстро пробежал текст, смял лист и швырнул его на стол.
—Проклятье!!! Ведь говорил ему не лезь поспешно!
—Что-то случилось? — встревожился Конрон.
—Случилось. Еще как случилось. Его Величество счел отход короля Эриха от границы захваченной провинции хорошим шансом и решил захватить Орут – приграничный городок. Мы могли обороняться с теми силами, что у нас были, опираясь на крепости, но наступать… Оказалось, что отступление Эриха ловушка и один из его отрядов ударил во фланг наступающей армии, а сам Эрих вернулся по другой дороге.
Конрон нахмурился.
—Большое поражение.
—Не знаю, тут написано, что подробности можно узнать у гонца, как у участника того сражения. — Герцог отложил письмо и повернулся к гонцу.
Расспросы, впрочем, показали, что все не так страшно, как думалось. Сражение хоть и было проиграно, но вовсе не с разгромом и войскам удалось отступить сохраняя порядок, а отсутствие у родезцев кавалерии не дало им возможности закрепить успех.
—Слава всем богам, что Эриху до сих пор не удалось восстановить свою кавалерию после зимы, а самые боеспособные части отправились с бароном Розернтерном под Тортон. Еще один плюс вашему князю Я вот чем больше размышляю над его письмом, тем больше склоняюсь, что он полностью прав в своих предположениях. Если бы родезцы захватили Тортон и сохранили бы свой транспортный флот… большая часть которого сейчас, опять-таки, благодаря князю, либо лежит на дне, либо уведена пиратами, либо сгорела, либо разбежались во все стороны и их капитанов вряд ли в ближайшее время удастся подрядить на новый контракт с Эрихом.
—Но разве вы здесь не потому, что поверили?
—Я поверил, но я все же думал, что он преувеличивает, а сейчас полагаю, что он даже преуменьшил угрозу. И скорее всего в письме преуменьшил сознательно – знал, что не поверит ему никто и не отнесутся к его предположениям серьезно. Этот князь знает, как добиться от людей того, что ему хочется. Сумел подобрать в письме именно те слова, которые и заставили меня сорваться с места спешно собирая солдат где только можно. Мне все больше и больше хочется с ним поговорить. Весьма-весьма хочется.
Герцог задумался и подошел к окну. Потом вдруг повернулся и громко хлопнул в ладоши. Вошедший мужчина лет двадцати пяти-тридцати вежливо поклонился.
—Сур, после этой встречи у меня будет для тебя важная задача – тебе придется уехать ненадолго. Собирайся, когда закончишь сборы приходи, я расскажу, что надо сделать.
Мужчина снова поклонился и вышел. Герцог снова повернулся к Конрону.
—Ясно, что Эрих не рассчитал сил в своей кампании против нас, но нам от этого не легче. Тем более что собственно наших заслуг в его тяжелом положении нет никаких. Первое, что спутало планы Эриха – необычайно снежная зима, а второе… появление некоего князя в Тортоне. Или вы тоже будете говорить, что его роль была не очень велика, поскольку все, что он делал – болтал на советах всякую чушь и требовал от командиров быть трусами на поле боя?
—Свою точку зрения я вам уже высказал, ваша светлость.
—Ну-ну, не надо обиду изображать. Просто… Плохо все. Нам хотя бы полгода передышки, но Эрих нам ее вряд ли даст. Нам постоянно приходится парировать его удары, мы всегда в роли обороняющихся. Даже вот эта победа под Тортоном не переломила ситуацию, как мне казалось – Эрих тут же нанес новый удар и теперь Эрих вторгся в нашу вторую провинцию и осадил Пиртинер. Если этот город падет, то следующей весной он может из него развить наступление сразу в несколько направлений и попробуй угадай, где удар будет главным. Эх, Артон, ну говорили же мы с тобой, что еще не готовы к наступательным операциям… А тут еще этот мятеж…
—За ним стоит Эрих?
—За ним стоит наша глупость, а потом уже Эрих. Сейчас, после поражения у Тортона, я боюсь, что Эрих согласится на предложение герцога Торендского. Если король Родезии поддержит герцога в борьбе за трон Локхера… Самостоятельно герцог ни за что не рискнул бы, но при поддержке Эриха может попробовать.
—Его права на трон не так уж бесспорны.
—Но они есть. Говорю же, что самостоятельно он не рискнет, а вот при поддержке извне… в обмен на три провинции, которые требует Эрих. А у нас совсем нет сил на войну на два фронта. Разве что… — Герцог быстро прошел по кабинету, сел за стол и крепко о чем-то задумался. Вдруг поднял голову и посмотрел словно сквозь Конрона. — Вы свободны. Если у меня еще будут вопросы, я вас разыщу.
Конрон коротко поклонился и вышел, оставив герцога Алазорского о чем-то глубоко задумавшимся.
Едва оставшись один герцог развил бурную деятельность: вытряхнув из ящика комода несколько чистых листов, он разложил перо, чернила и принялся быстро писать. Едва закончив одно письмо, он откладывал его в сторону и тут же принимался за другое. Потом старательно расплавил сургуч над пламенем свечи и тут же запечатал все письма. Вызвал помощника и отдал ему все письма.
—Это королю, — распоряжался он, — это председателю королевского совета, это герцогу Раваньора. Письма должны попасть адресатам как можно быстрее.
—Да, ваша светлость, — поклонился секретарь.
—Тогда почему вы еще тут?
Секретарь выскочил из кабинета как ошпаренный, едва не столкнувшись с Суром, который как раз заходил. Секретарь едва взглянул на него и предостерегающе покачал головой, изобразив начальника в гневе.
—А, Сур! Что так долго?! Проходи быстрее.
Секретарь осторожно прикрыл дверь за собой.
—Ваша светлость, я готов к отъезду.
—Очень хорошо. — Герцог вскочил с места и быстрым шагом прошелся по кабинету. — Ваша задача очень ответственна и очень деликатна. Вы отправитесь гонцом к отряду Дорейна, который сейчас преследует родезцев вот с этим письмом. — Герцог перебросило ему запечатанный свиток. Сур недоуменно покосился на него – с этой задачей мог справиться и обычный посыльный. А раз так, то получается, что это не вся задача.
—Только доставить письмо Дорейну?
—Нет. Это всего лишь повод. На самом деле ваша задача будет в другом. Когда доставите письмо, вы останетесь при армии, я в письме об этом написал. После этого вы должны будете сблизиться с князем Вольдемаром Стариновым и уговорить его согласиться встретиться со мной… в любом удобном для него месте. Для него, Сур.
—То есть действовать прямо я не могу? — тихонько пробормотал Сур.
—Я тебе буду действовать прямо! Знаю я твои прямые методы! Только его добровольное согласие. Познакомишься, узнаешь его поближе, поговоришь и убедишь согласиться на встречу.
—Хм… — Сур задумался. — Ваша светлость, а какая может быть причина у князя отказаться от встречи с вами? Вы понимаете, что я должен знать об этом, если вы хотите, чтобы я исполнил ваше желание наилучшим образом.
—Весьма логично. Весьма. Он может не захотеть со мной встретиться как с представителем его величества. Князь уже имел встречу с нашим всемилостивым королем и изволил немного покритиковать его действия в текущей войне. Поскольку князь в данный момент времени не знает как его величество оценивает его откровенность, то предпочитает держаться подальше как от короля, так и от меня, как представителя короля.
Сур секунд двадцать осмысливал заковыристую фразу герцога. Герцог в минуты, как задумывался над какой-то серьезной задачей порой заворачивал такие фразы, что приходилось только догадываться, что он хотел сказать. И не переспросишь – завернет еще более заковыристую фразу.
—Я понял проблему, ваша светлость.  Что я могу ему обещать?
—Да все, что угодно в пределах выполнимости. Еще вопросы?
—Нет, ваша светлость. Я могу ехать?
—Да. Немедленно.
Сур поклонился и вышел. Пока он был в городе, его увлекли предвыездные хлопоты, да еще его догнал солдат из свиты герцога с кое-какими уточнениями. И только выехав за пределы городской стены, он задумался о сути задания. Он не очень интересовался каким-то там загадочным князем, пока был в свите, хотя его имя и произносилось едва ли не чаще в докладах, чем имя Конрона – официального командующего, но сейчас не мог не задуматься, когда сам герцог проявил к нему такой интерес. Осталось понять, для чего этот князь потребовался герцогу и что можно извлечь из этой ситуации для себя. В любом случае  надо будет присмотреться к этому князю повнимательней.
Глава 14
Встреча Володи и герцога Алазорского состоялась спустя две недели в небольшой деревеньке недалеко от Тортона. Из-за нее солдаты герцога, не особо церемонясь, выгнали из самого просторного дома хозяев, велев некоторое время держаться подальше и выставили посты на прилегающих дорогах.
Володя, ехавший вместе с Винкором и Джеромом, только головой крутил, глядя на молчаливых солдат. Судя по всему такую встречу герцог организовал специально, правда, пока непонятно для чего. То ли наблюдал за реакцией, то ли оказывал уважение. С тем, что он узнал о герцоге верными могли быть оба варианта. Ловушки Володя не опасался, иначе просто не согласился бы на встречу и нашел бы способ слинять куда подальше, но эти солдаты вокруг его немного нервировали.
Герцог встретил мальчика на пороге дома и вежливо поприветствовал его кивком, дождался в ответ такой же кивок и посторонился, пропуская гостя. В комнату они вошли вдвоем и здесь кроме стола и двух стульев за ним больше ничего не было. На столе немного еды и кувшин вина – еды не очень много, червячка заморить, не больше, вино, судя по всему, тоже изрядно разбавлено водой, судя по его цвету в кружке. Вроде бы и деловая обстановка и в тоже время немного расслабляющее.
А герцог неплохой психолог, отметил про себя мальчик, оглядываясь. Ничего лишнего, что отвлекло бы от разговора и в тоже время наличие еды и вина показывала, что беседа будет носить неофициальный характер, а ее количество не позволит беседе превратиться в обычную попойку. Володя покосился на вино и хмыкнул. Нет, определенно надо будет научить местных квас делать, а то так и спиться можно. С его-то комплекцией только спиртные напитки и пить.
Герцог самолично отодвинул стул, приглашая присаживаться – большая честь, после чего сел напротив и задумчиво оглядел гостя. Володя с интересом ждал начала разговора. Герцог тоже ждал, потом понял, что начинать придется ему, отхлебнул вина и отрезал чуть-чуть мяса, тщательно прожевал.
—А вы, милорд, не такой, каким я вас себе представлял. Думал вы выше… солиднее…
—Считайте, что я оценил комплимент.
Герцог хмыкнул и откинулся на спинке – похоже определил линию поведения.
—Что ж, милорд, позвольте поздравить вас с благополучным прибытием в Локхер. Надеюсь, вам у нас понравилось?
—Не очень – слишком шумно. Войска разные туда-сюда бродят, разбойники на дорогах.
—Да-да, прекрасно понимаю, но не мы это начали.
—Хотите сказать, что воздержались бы при удобном случае от похожих действий?
—Нам ничего не надо от Родезии.
—Хм… верю. Судя по всему, вам действительно ничего от них не надо.
Разговор явно зашел в тупик и никто не знал, что говорить дальше. Точнее что говорить – каждый из них знал, но не знал как перейти к важному разговору и не испортить дела.
—Считаете меня шпионом? — поинтересовался Володя, решив первым начать серьезный разговор.
—Шпионом? — Герцог достал кинжал и задумчиво покрутил его в руке. — Не думаю. Ты слишком заметен, да и не скрывал особо… шпион не стал бы так выставляться напоказ. Такое вот мое мнение.
—Хм… а некоторые всерьез обвиняли.
—Я не говорю, что это невозможно – ты слишком загадочен, даже несмотря на твою кажущуюся откровенность. Тем не менее я все же склоняюсь к мысли, что ты не шпион… или очень не простой шпион. Тем не менее, я должен  учитывать разные варианты.
—Вторжения можете не опасаться. — Володя вздохнул, при поднялся и налил себе в кружку вина из кувшина, немного подумал и долил немного воды, разбавив его еще сильнее.  — Больше всего на свете я бы хотел вернуться домой, но это невозможно. Я потерпевший крушение на далеком и пустынном острове.
—Остров великоват, да и не совсем пустынен…
—Да это я образно… вы же понимаете.
—Честно говоря, не совсем.
—Если вы на корабле отправитесь в далекое плаванье и потерпите крушение и сумеете выбраться на какой-нибудь остров, то вы вряд ли сумеете построить корабль и вернуться домой. Единственное отличие то, что я выбрал свою дорогу добровольно, но вернуться тоже не могу. И корабль за мной не приплывет. Вас такое объяснение устроит?
—Нет. Судя по всему, в лесу вы неплохо устроились.
—С Аливией говорили? Милорд, когда я  говорил о кораблекрушение, я говорил образно, не надо воспринимать все так буквально. Меня отправили не с пустыми руками и дали все, что может попмочь выжить и устроиться. Считайте меня вынужденным переселенцем, за которым никто не придет. Как видите, милорд, я с вами совершенно откровенен и честно признаю, что за мной не стоит никакой силы. По сути, я сейчас нахожусь полностью в ваших руках. Считаете меня угрозой безопасности королевства? Вы легко можете устранить ее именно сейчас.
Герцог откинулся на спинку стула и задумчиво принялся изучать сидящего напротив него мальчика. Молчание затягивалось, герцог же продолжал хмуриться, что-то обдумывая и одновременно пристально глядя на Володю, словно пытаясь увидеть его реакцию. Но тот сидел с совершенно невозмутимым лицом – чему-чему, но первому, чему его обучили на Базе, это самоконтролю, потому такие игры не действовали. Герцог нахмурился сильнее.
—Слишком простое решение, — наконец проговорил он. — В любом другом случае я бы сказал, что терпеть не могу простых решений, поскольку, как правило, они всегда ошибочны, но с тобой… С тобой я ни в чем не уверен. Ты умеешь управлять людьми и направлять события в нужную тебе сторону… да-да, я самым внимательным образом изучил все этапы обороны Тортона. Потому меня смущает твое предложение.
—Знаете, в таких случаях у нас говорят: он знает, что его противник знает о том, что он знает о том, что его противник знает о его знании.
Герцог честно попытался осмыслить логическую конструкцию, даже что-то записал на листе и долго его изучал. Потом хмыкнул.
—Кажется я понял. Мы оба знаем друг о друге многое и оба подозреваем друг друга. Какой же выход? Ладно, положим, я тебе поверю. Как я понимаю, ты не просто так все мне рассказал. Тебе надо обустраиваться в совершенно незнакомом тебе месте, обзаводиться знакомыми. Тут ты спасаешь от смерти маленькую девочку и приводишь ее к себе в лагерь, где, как я понимаю, ты временно обосновался. С ее помощью выучил  немного язык и узнал наши обычаи, а весной решил отвести девочку к отцу. Я ничего не напутал?
—Да нет, вы узнали очень много за короткое время.
—Старался. Я весьма старался. — Герцог вдруг вскочил и быстро заходил по комнате. — Ну и что мне с вами делать, князь? Вы не хотите сказать кто вы на самом деле… нет-нет, я не сомневаюсь в вашем высоком происхождении, это сразу видно, я говорил только о ваших целях, непонятно откуда вы, непонятно как к нам попали. И как вам доверять? Но тут же вы сумели переломить ситуацию в Тортоне и победить в совершенно проигрышной ситуации. Я собрал много всего по обороне города, потом почти всю ночь думал, прикидывая как бы действовал сам, но победы не видел. Мне страшно представить что будет, если из вашей этой Российской империи заявится хотя бы человек двести таких, как ты
—Не заявится, милорд. Это была дорога только для одного человека и в один конец.
—И я должен этому поверить?
—Если это не так, то что вы можете сделать? Даже моя смерть ничего не изменит.
—Вот к этому выводу и я пришел. Признаться, я обдумывал много вариантов по поводу вас. Скажу честно, ваше устранения было отнюдь не на последнем месте. — Володя устал следить за вышагивающем герцоге и теперь смотрел прямо перед собой, словно ему совершено не интересен этот разговор. — Однако я решил остановиться на самой первой идеей, которая пришла мне в голову.
—Можно постараюсь догадаться? Если сомневаешься в ком-то, держи его поближе к себе и наблюдай.
Герцог замер, развернулся на пятке и в упор глянул на Володю.
—Так я и думал, но потому у меня появилась другая идея. Как я слышал от Его Величества, ты неплохо умеешь анализировать. Как тебе настоящее положение Локхера?
—Катастрофа. Я, конечно, не знаю всего, но если судить по тому, что доходит, то даже несмотря на победу под Тортоном положение очень тяжелое. А если правдивы слухи о еще одном поражении…
—Правдивы. Хотя там не все так катастрофично, как говорят.
—Из-за слабой кавалерии у Эриха?
Герцог нахмурился, потом хмыкнул.
—Да. Он не сумел организовать преследование. Но главная проблема не там. После поражения у Тортона Эрих снова остался без резервов и теперь он вряд ли рискнет начать наступление… впрочем, он может и рискнуть. Тем не менее меня тревожит не он, а герцог Торенда и его права на престол.
—Он имеет права на престол Локхера? — Володя сразу насторожился.
—Его бабушка была внучатой племянницей брата короля. Песочная башня, но все же кое-какие права на корону у него есть.
—Очень шаткая башня.
—Правильно. Потому сам никогда не рискнет. А вот если Эрих ему чуть-чуть поможет…
—Тогда гражданская война.
Лицо герцога вдруг стало жестким.
—Это вряд ли. У мятежника не так уж много сторонников в столице… осталось.
Володя на последней фразе вздернул бровь, выражая живейший интерес.
—Осталось?
—Кто сразу к нему примкнул и уехал, кто-то потом бежал, а с самыми опасными приключились разные несчастные случаи.
—Как я понимаю, арестовать высшую знать не так-то просто?
—К сожалению.
—К сожалению. Голову вы отрубили, а вот крыс наверняка много осталось.
—Пока нет головы они не страшны.
—Если за дело не возьмется Эрих. Он голову найдет быстро.
Герцог задумался, потом выругался сквозь зубы.
—Верно. А значит чем быстрее мы вырежем этот гнойник, тем лучше. Надо закончить этот мятеж. Если раньше еще можно было закрывать на него глаза, то сейчас это становится опасно.
—И мне вы отводите роль хирурга?
—Не совсем, милорд. Я слышал, что вы у себя дома носите титул князя?
—После гибели отца. — Володя вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать.
—А этот титул соответствует герцогскому…
—Примерно. Может чуть повыше будет…
—Понятно. А скажите-ка, князь, какие у вас виды на дальнейшую жизнь?
—Мне только кажется или у вас есть что мне предложить? С интересом выслушаю.
Герцог хмыкнул, немного подумал и вдруг предложил:
—Хотите быть герцогом Торенды?
Володя ожидал несколько другого предложения и уже открыл рот, чтобы ответить на то, что, по его мнению, собирался предложить ему собеседник, но тут до него дошел смысл фразы и он так и замер с открытым ртом. Несколько раз открыл и закрыл его. Герцог насмешливо наблюдал за ним, явно наслаждаясь происходящим.
Наконец Володя взял себя в руки.
—Это несколько неожиданное предложение.
—Ожидали другого?
—А как вы думаете?
—Полагаю, что вы вряд ли предполагали, что я вам предложу получить в свою власть пятое по величине герцогство королевства.
—Ага, только для начала надо его отвоевать у предыдущего герцога в условиях, когда нет войск, юго-востока нападает Эрих, в королевстве на дорогах хозяйничают разбойники. Да пара пустяков. Но меня гораздо больше в этом предложении настораживает другое: вы вот так спокойно отдаете, как вы там сказали… пятое по величине герцогство королевства, чужаку. Где ловушка?
—Ловушка?
—Ну да. Вы с первого взгляда прониклись ко мне безграничным уважением, остро переживаете мою несчастную судьбу и решили любой ценой облегчить мои страдания. Долго думали чем мне помочь и вдруг сообразили… «А почему бы мне не отдать герцогство королевства в руки этого милого мальчика?» Кстати, ничего, что такие решения надо с королем согласовывать? Или я что-то упускаю?
—Хм. А ты большая язва, когда захочешь, — одобрительно хмыкнул герцог, в который раз резко меняя стиль разговора и с официального «вы» переходя на доверительное «ты».
—С королем это я согласовал, могу даже письмо показать. Мысль эта пришла мне уже давно, так что списаться с его величеством я успел и даже убедил его поддержать мою идею. Поскольку Его Величество сейчас в столице, до которой три дня пути верхом, то переписка много времени не заняла.
Володя потряс головой.
—Или я чего-то не понимаю или вы меня где-то пытаетесь обмануть.
—Я понимаю, что тебя тревожит. Герцогство достаточно лакомый кусок, из-за которого любой пойдет на что угодно. Собственно действующий герцог и пошел – захотел стать независимым от королевства. На самом деле дела у нас обстоят так, что при дворе уже всерьез обсуждают возможность заключения договора с герцогом: тот прилюдно отказывается от притязаний на трон, а король признает его независимость и тут же с ним заключает союзный договор против Эриха.
—Полагаете герцог на это пойдет?
—Вряд ли, но это показывает в каком отчаянии находится двор. Как видите, я ничего не скрываю. Тут нужен человек с очень нестандартным подходом, человек, который способен увидеть победу там, где остальные видят только поражения. В Тортоне вы доказали, что умеете делать чудеса и превращать в победы самые проигрышные ситуации.
—Ага. А еще мне надо будет следить за спиной, поскольку найдется куча завистников, которые будут считать, что выскочке сильно повезло, у меня нет поддержки при дворе, я совершенно не разбираюсь во внутренней политике вашего королевства. В общем меня съедят ваши волкодавы вместе с костями и не подавятся. Что же касается вас, кажется, я понимаю, почему вы сделали такое предложение. Я чужак, ни с кем тут не связан, возможно шпион, но как герцог я всегда буду на виду, а без вашей поддержки и короля меня можно уничтожить одним движением пальца, вам даже напрягаться не придется. Полностью управляемая и полностью подконтрольная кукла, хотя и обладающая определенной властью. Что-то меня не привлекает такая перспектива. Извините, но вынужден отказаться.
—Признаться, согласись ты на него, я был б сильно разочарован. Тем не менее, я все же думаю, что вы согласитесь.
И опять резкая смена поведения и снова полная официальность. Хотя Володя и понимал зачем герцог так делает, но все же его это немного раздражало и приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы оставаться внешне невозмутимым. Вообще этот разговор выматывал страшно – приходилось постоянно держать себя под контролем, чтобы не сказать чего-нибудь лишнее – с герцогом такие вещи допускать не стоило. Этот герцог одновременно и пугал и притягивал к себе. Володя еще не совсем разобрался с ним, он мог стать и надежным другом и опасным врагом.
—Даже не знаю, какие аргументы вам нужно будет привести, чтобы я изменил свое мнение.
—Не беспокойтесь, милорд, я найду аргументы. Но для начала давайте я расскажу о том, как вижу ситуацию в королевстве и вокруг вас, а вы потом меня поправите, если где ошибусь. Полагаю, это ответит на многие ваши вопросы. Сначала про королевство, думаю, тут для вас будет много новой и очень полезной информации.
—О войне?
—О ней. Спор Родезии и Локхера за Эндорию довольно давний и первоначально она принадлежала именно Родезии, хотя и недолго. Когда же лет двести назад король Локхера Стин Первый начал усмирять вассалов и строить королевство прихватил и Эндорию. Так получилось, что с этой стороны Лирейского хребта добываются все металлы, которыми так богаты горы. Тут и железо и медь. Есть еще что-то, но это уже мелочи. А вот с другой стороны если и есть выходы руд, то добывать их приходится с большим трудом. Однако сам хребет очень надежный сторож границы, а несколько не очень широких перевалов легко охранять и оборонять в случае нужды.
—Да, я заметил.
—Эриху удался его план только потому, что он вышел в поход с очень небольшой армией, а потому шел быстро и в такое время, которое уже считалось невозможным для войны.
—Если бы не выпал снег, который закрыл перевалы…
—Знаю, князь. Я не говорю, что нас это каким-то образом оправдывает. Так вот, Эриху, благодаря его неожиданному ходу, удалось захватить крепости, охраняющие перевалы и таким образом он оказался в Эндории. Сразу захватил еще пару крепостей – никто не ожидал атаки в это время года.
—И не только захватил, но и разбил еще вашу армию.
Герцог сморщился так, словно лимон разжевал.
—Первый бой был ошибкой. Я настаивал на том, чтобы не лезть туда, выждать, укрепить крепости и города, но… разве этого чурбана герцога Лодерского переспоришь? «Это не рыцарский поступок! Надо вышвырнуть их к себе в Родезию». И король молодой еще, неопытен, для него все эти слова о славных победах словно мед. Славы захотелось, а потом на белом коне в столицу… Благо мне удалось тогда отговорить его от участия. Тут и Ирман Лодерский помог, ему-то тоже не хотелось славой с мальчишкой делиться. — Судя по всему герцог до сих пор остро переживал те события, пытаясь понять, где ошибся и чего не учел. — Вот и… К счастью для нас как раз в этот момент начались снегопады, каких в тех краях не знали уже лет десять и снег полностью закрыл перевалы, отрезав Эриха как от подкреплений, так и от подвоза продовольствия. Тех же запасов, что он захватил в крепостях явно было мало. Должен признать, что Эрих даже в этих обстоятельствах не растерялся и пользуясь снегопадом, он захватил Тирен – город, расположенный недалеко – перевалочный пункт для караванов, идущих в Родезию и обратно. К счастью для нас наши караваны с продовольствием, идущие в Эндорию, тоже застряли в снегах и вынуждены были вернуться, полагаю Эрих знал когда доставляют еду в провинцию и сильно рассчитывал на эти караваны.
—И он остался почти без еды.
—Ну еда была, она позволила им хоть и без излишеств, но перезимовать, благодаря захвату города. Проблемы были с лошадьми. Поймите, милорд, Эндория – это сплошные камни. Пахотные поля там только южнее, но и там выращивают в основном виноград, а потому много народу она прокормить не может. Там живут только рабочие в шахтах, охрана, кузнецы, ну еще такие вот города как Тирен, расположенные на трактах. Это пустынный край. Потому и лошадей там много не держат – еду даже для них приходится возить из других районов королевства.
—То есть если для людей еду еще можно найти, то для коней…
—Для такого количества, что были у Эриха однозначно нет. В общем, тот снегопад помог нам избежать катастрофы, ибо после гибели герцога Лодерского вместе с армией другую мы собрать уже не успевали.
—А я-то все гадал почему до сих пор Эрих кавалерию не восстановил. Он, конечно, должен был употребить многих коней на еду зимой, но не всех же. Теперь понятно.
—Да, рыцарского коня так просто не добудешь. Я слышал, эмиссары Эриха скупают коней, способных нести всадника в доспеха, даже в империи, но так быстро их не пригонишь, так что это лето выдалось для нас спокойным. А тут еще под Тортоном Эрих много потерял.
—А второе сражение?
—Тут Его Величество совсем «удила закусил». Я думал что гибель герцога его хоть немного вразумит, пытался воздействовать на него, но… вылетел в отставку с запретом появляться в столице, а дальше новый поход…
—И вы упустили замечательную возможность закончить войну. После второго поражения, как я понимаю, начали сдаваться все крепости и города Эндории, поскольку к осадам никто не готовился, а прошлогодние припасы еды подошли к концу, помощи нет, ваших войск тоже нет.
—О, да. Эрих осталось только собирать «урожай». Если еще не все города Эндории он захватил, то только потому, что ему войск не хватает. Вот и сейчас он вынужден атаковать другие провинции. После очередного нашего поражения он получил возможность осадить Эротон и Литон – два города в провинции Нинсел. Если он их возьмет, то получит доступ в богатую хлебную провинцию и тогда со снабжением у него проблем больше не будет – сейчас-то ему всю еду из Родезии вести приходится через перевалы, это его и тормозит. К счастью я предвидел такую ситуацию и приказал усилить гарнизоны всех приграничных городов, особенно таких ключевых. Надеюсь Эрих под их стенами надолго застрянет.
—Он очень деятельный человек.
—Весьма. И по моим данным этот деятельный человек сейчас пытается договориться с герцогом Торенды в обмен на корону тот отдает ему Эндорию, Нинсел и Вертон.
—Вертон это…
—Провинция восточнее Эндории. Нинсел южнее, а Вертон севернее. Именно из них идет снабжение Эндории хлебом, мясом… ну и другими продуктами. Без них Эрих владеет Эндорией временно, ибо никогда не сможет прокормить там столько войск, сколько нужно будет для обороны. С нашей-то стороны никаких преград в виде горных хребтов нет и ему придется строить много крепостей, содержать войска для их охраны. А снабжать все это можно только через горные перевалы. Потому Эрих и на мир сейчас с нами не пойдет, даже если мы предложим ему Эндорию, понимает, что не сможет ее удержать.
—Это все познавательно, только я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?
—Еще немного. Как вы верно подметили, снежная зима нас спасла, дав необходимое время на мобилизацию. Даже два поражения ничего не решают просто потому, что сейчас Эрих не в состоянии организовать полномасштабное вторжение из-за нехватки сил и, прежде всего, кавалерии. Признаться, атаку на Тортон я не рассматривал и эту возможность проглядел. Не ожидал такого от Эриха… честно не ожидал…
—Я еще Конрону говорил, что Эрих – гений. Он свои операции планирует на несколько ходов, причем так, что у него всегда есть несколько вариантов на случай неудач.
—Есть. Герцог Торенды.
Володя вздохнул.
—Вы снова все сводите к нему.
—Потому что это сейчас критическая точка королевства. Если мы не сумеем быстро задавить мятеж, то спасти королевство уже не удастся. Соседи начинают подстрекать бунты на наших окраинах. А свободный войск после всего случившегося мизер и все сейчас у границы с Эрихом. Если их увести, то у Эриха вообще не останется преград. Мне нужен человек, который умеет нестандартно мыслить, навести порядок в мятежном герцогстве максимально быстро, чтобы можно было использовать его ресурсы для пополнения войск. Причем сделать это необходимом минимально доступными силами. То есть такой человек, который сможет сделать невозможное…
Володя молчал и пристально смотрел на герцога, тот так же пристально смотрел в на него.
—Например такое, как отбить атаку многократно превосходящих сил на Тортон. И не просто отбить, но и нанести большие потери атакующим.
—В общем, я догадался, о ком вы говорите. Единственное чего я не понимаю – какой мне в этом всем интерес? Я тут человек совершенно посторонний, никаких особых интересов в Локхере у меня нет, присягу вашему королю я не давал.
—Еще минуту внимания, я не закончил. Впервые о некоем непонятном князе я услышал от короля, когда тот неожиданно вызвал меня из ссылки. Прчием высказал он мне о вас весьма эмоционально…
—Представляю.
—Но и с некоторым уважением. Для меня это было внове. На моей памяти Артон прислушивался только к Ирману Лодерскому. Правда его друг и племянник герцога Эндон говорил о вас исключительно в ругательных выражениях. И, опять-таки, впервые на моей памяти, Артон не прислушался к его мнению.
—Даже так? И какого же мнения обо мне его величество?
—У него весьма двойственные отношения к вам. С одной стороны вы сумели произвести на него впечатление, кажется, тут сыграло свою роль еще и то, что с ним до этого никто так не обращался. Кстати, когда он узнал, что я, возможно, встречусь с вами, он просил передать вам одну странную фразу… Он сказал, что скоро вернет вам вашу крону… Чтобы это значило?
—Один спор с Его Величеством, который я надеюсь проиграть.
—И за проигрыш получите крону? Весьма оригинально. Так вот, с одной стороны вы сумели произвести впечатление, я тоже поражен точностью анализа, если его величество ничего не перепутал, когда передавал мне ваши слова. С другой он не очень доволен тем, что ему выговорили как мальчишке… какой-то мальчишка. До битвы у Тортона он еще мог не воспринимать вас всерьез: мало ли что там болтает какой-то мальчишка, пусть и умные вещи говорит, а вот докажи, что можешь не только говорить, но и делать. Сейчас уже он так сказать не сможет, поскольку вы делом доказали, что можете не только говорить. Его величество затребовал от меня самую подробную информацию о битве.
—Я чрезвычайно польщен.
—Напрасно иронизируете, милорд. Вы очень заинтересовали короля.
—Минуй нас пуще всех печалей и царский гнев и царская любовь. Интересно, сколько я себе врагов нажил из-за этой заинтересованностью?
—Весьма много, смею заверить. Как видите, милорд, вы уже привлекли к своей персоне большое внимание и остаться в стороне у вас вряд ли получится.
—Полагаю, стоит мне исчезнуть на некоторое время и обо мне забудут.
—Весьма возможно. Как видите, милорд, я даже не спорю.
—А значит мне надо держаться как можно дальше от вашего герцогства.
—Скажите, а чего хотите лично вы? — герцог сел напротив Володи, сложил руки замком и с интересом посмотрел на Володю.
Вопрос поставил мальчика в тупик. А действительно, чего он хочет? Какова его дальнейшие планы? Герцог моментально уловил эту растерянность и уже откровенно усмехнулся.
—Не знаю, — сердито отозвался Володя. — Но влезать в ваши политические дрязги мне хочется меньше всего. Ума не приложу, к чему вы вообще это придумали? Совершенно посторонний человек и предложить ему герцогский титул вот так вот…
—На самом деле это была не моя идея. Изначально я предлагал другого человека и вас в качестве помощника ему. На вашем назначении настоял король. Причем так, что я не мог ему отказать. Но сейчас, поговорив с вами, я согласен с королем – это лучший вариант. Из того, что я узнал, я понял, что вы ненавидите предателей, а значит не предадите сами, вы умны, умеете нестандартно мыслить. Настолько нестандартно, что на вторых ролях вы не сможете развернуться в полную силу. В Тортоне вы сумели проявить себя только потому, что Конрон целиком и полностью вас поддерживал. С новым герцогом так не пройдет. Назначить пустышку мы не можем – в такое сложное время он не справится, а сильный человек вряд ли станет слушать вас с вашими необычными идеями.
—Логично.
—Я рад, что вы со мной согласны, милорд.
—Осталось убедить меня принять этот титул.
—Пожалуйста – подумайте о будущем Аливии. Мне кажется, эта девочка вам дорога.
Володя напрягся, сжав кулаки.
—Это угроза?
Герцог озадаченно глянул на него, нахмурился, но тут же поспешно замахал руками:
—Возвышенные боги, конечно же нет! За кого вы меня принимаете? Нет-нет, я имел в виду совсем другое. Видишь ли… — герцог снова резко сменил тон на доверительный, — …перед встречей с тобой я несколько раз навещал уважаемого Осторна Транхейма и его семью. Аливия меня поразила – умная девочка, живая. Очень много рассказывала о том, как ты ее спас и как вы с ней жили на острове в лесу, как ты ее учил готовить, читать и писать…
—Хм… понятно…
—Но видишь ли, все дети имеют обыкновение вырастать. Скажите, какое будущее вы хотите для Аливии?
—Будущее для Аливии? — Володя никак не мог сообразить к чему клонит герцог и потому был крайне осторожен в подборе слов.
—Да? Как ты представляешь ее будущее?
—Ну… я не знаю… у нее же семья есть…
—А я могу тебе сказать – очень несчастливое. Как я уже говорил, я был три раза у них в гостях. Аливия действительно живая девочка, умная, но с точки зрения купеческой дочери совершенно не умеет себя вести. Она вела себя со мной как с равным.
Володя нахмурился.
—И что?
—Тебе это трудно понять, но скажи, кому будет нужна такая жена? Из благородных замуж ее никто не возьмет, а в ее сословии как-то не принято чтобы жены вели себя с мужьями на равных. К тому же с ее образованием, интерес к которому привили ей вы, ее кругозор окажется даже больше чем у мужа. Полагаешь она сможет быть счастливой? Вечные ссоры, недопонимание. Или муж проявит к ней уважение признавая превосходство жены? Конечно и такое может быть… вероятно.
С каждым словом герцога Володя опускал голову все ниже и ниже, полностью признавая его правоту. Действительно, показав девочке целый необычный и новый мир, он невольно оказал ей плохую услугу. Теперь ей будет тесно в том мирке, который ей готовил отец. Осторн понимал это, потому и сопротивлялся изо всех сил присутствию Володи в их доме. Смирился только когда понял, что назад пути нет. А значит сейчас девочке грозит или несчастливый брак или остаться старой девой, что в здешнем обществе еще хуже. Осторн, конечно, постарается найти выход, но… проклятье, герцог совершенно прав.
—Или вы, милорд, хотите сами взять ее в жены? Аливия заверила меня, что выйдет замуж только за вас.
Мальчик хмыкнул.
—В ее возрасте я был уверен, что женюсь исключительно на маме. Нет, у меня таких мыслей не было, она для меня младшая сестренка. Но раз вы об этом заговорили, значит вы видите какой-то выход?
—Выход есть и достаточно простой – вы должны взять Аливия в семью. Удочерить или… хм… усестрить, не суть важно. Вы должны официально объявить, что Аливия отныне является членом вашей семьи.
—И это возможно?
Герцог откровенно усмехнулся.
—С дозволения сюзерена. Если бы она была вам ровней, тогда никаких вопросов, но поскольку Аливия намного ниже вас по социальному статуса, то ваш синьор должен одобрить этот шаг, точнее не так, он должен лично ввести нового члена семьи в ваш дом. Поскольку вассал не может отказать в просьбе синьора, то никакого ущерба чести нет.
Володя хмуро изучил насмехающегося герцога с ног до головы.
—Вы ведь заранее это обдумали?
—Ну я был бы глупцом, если бы не подготовился к разговору. Вы, конечно, можете пренебречь обычаями, но тогда вам будет очень трудно вписаться в общество, а быть вечным странником вам вряд ли захочется. Тем более с девочкой.
—Не думаю, что ее отец согласится на такое.
—Согласится. Я уже разговаривал с ним. Он прекрасно понимает ситуацию и так же понимает, что его дочь может стать одним из членов высшей знати королевства. Полагаете, какой-нибудь отец откажется от такого?
—Все предусмотрели?
—Не знаю. Может и не все. Но я вам предлагаю нечто весьма конкретное и осязаемое – дом, положение в обществе, друзей, а так же возможность быть рядом с сестрой.
—А так же кучу врагов, весьма нервную должность и к тому же, чтобы спокойно всем этим наслаждаться надо, всего на всего победить лучшего полководца этой части мира.
—Бесплатно, молодой человек, ничего не бывает. И чем больше вы приобретаете, тем больше придется платить. Хотите хорошо устроиться и обеспечить тех, кого любишь, получи в ответ и врагов.
—А так же поставлю под удар ту самую Аливию, ради которой вы и призываете меня согласиться.
—Не думаю, что для нее существует какая-то угроза. Не больше, чем сейчас.
—И какие у меня шансы удержаться без поддержки и связей?
—Ну почему же без поддержки? Вас поддержу я, мои друзья, коих тоже немало, а так же его величество, а это дорого стоит.
—То есть я буду держаться исключительно на вашей и королевской поддержке. А что случится, когда я перестану быть вам нужен?
—Вы считаете нас настолько неблагодарными?
—Как говорят у меня на родине – важно не желание, а наличие возможностей. Желание может быстро поменяться, а если я не имею способов нейтрализовать ваши возможности, то закончится все для меня очень быстро.
—Господин Вольдемар, вы ведь не будете спорить, что пока идет война вы в безопасности?
—Не буду, — осторожно согласился Володя.
—И война эта, судя по всему, продлится еще долго. Год точно. И если за это время вы не сможете самостоятельно обрасти связями, знакомствами, закрепиться, то… вряд ли вы тогда сможете управлять герцогством даже с королевской поддержкой.
—Что-то мне это напоминает… — Володя демонстративно потер лоб, изображая задумчивость. — Точно! В детстве! Если ты не прыгнешь с этой скалы в море – ты слабак! У нас про такое говорят «взять на слабо».
—Вот видите, у вас даже название есть.
Володя хмыкнул, но тут же снова посерьезнел.
—Мне надо подумать.
—Я не требую ответа прямо сейчас. Предлагаю вернуться в Тортон, там можете переговорить с людьми… Лигур обещал принести лично вам присягу, если вы согласитесь с моим предложением.
—И тут успели?
—Как я говорил, я хорошо подготовился к разговору. Как видите, мы предлагаем вам этот титул не просто так, а осознавая, что у вас есть некоторые ресурсы в руках, которых так не хватает Локхеру. Бывшие рабы нам служить не будут, в лучшем случае пойдут в наемники, но вот вам они охотно присягнут, вы сумели произвести на них впечатление. Лигур однозначно поддержит, поддержит кое-кто из офицеров Конрона, что не его вассалы. Да и сам Конрон согласился встать под вашу руку в предстоящем деле.
—Господин Ленор Алазорский, не давите на меня. Мне надо подумать хотя бы два дня.
—Я не тороплю, милорд. У вас есть эти два дня. Так вы вернетесь со мной в Тортон?
Володя вздохнул.
—Наверное, это будет лучшим вариантом. Надо будет действительно переговорить с людьми. Но вы меня все же удивили… не думал, что… — Володя замялся, не зная, как подобрать слова.
—Что чужеземцу предложат такой пост? — помог ему герцог? — Естественно, я навел о вас справки. Рассказывали вы о себе много, но тем не менее умудрились сказать очень мало. Вы из благородной семьи, в результате предательства ваши родители и младшая сестра погибли, а вы вынуждены были бежать и скрываться на улице. Потом вас отыскал друг вашего отца и определил в военную школу, а потом вы каким-то образом оказались здесь…
Вопрос был слишком явным, чтобы его игнорировать. Герцог требовал ответной откровенности. Володя задумался, герцог ему не мешал.
—Вы понимаете, милорд, что откровенность поможет нам лучше понять друг друга? И я должен учитывать риск. Если из этой Российской империи прибыли вы, то почему не могут прийти другие? Почему пришли вы?
Володя поморщился.
—Другие не придут. Это невозможно в принципе. Помните я говорил про потерпевшего крушение? То, что я попал сюда добровольно – ничего не меняет. Почему? Пусть это будет долгом. Был приказ императора и я, как его вассал, подчинился. Дома меня все равно ничего не держало.
—А предатель, из-за которого погибла ваша семья?
—К тому времени, как я мог отомстить он уже погиб. Взять власть оказалось легче, чем ее удержать. Так что меня не держала даже месть. — Володя нахмурился. — Знаете, я до сих пор этого не понимаю. Он же всегда был рядом с отцом… со мной и сестрой гулял часто… я его до двух лет с папой путал. Дядя Игорь он же был для нас как член семьи… Почему?
Последний вопрос вырвался с болью и непониманием. Герцог нахмурился, понял, что такое не сыграть и так претворяться невозможно.
—Власть, как я понимаю.
—Власть? Какая власть? — Володя уже пришел в себя и успокоился, по крайне мере внешне. — Не было возможности у него ее удержать.
—Он думал иначе, — не очень весело улыбнулся герцог.
—Верно, — кивнул Володя. — Не думал бы, не сделал. Но даже удержав её… все равно я бы не стал ему завидовать, его удел – вечное одиночество. Да и не только его, а всех подобных ему людей.
Герцог помолчал, отхлебнул вино.
—Ты поэтому так привязался к Аливии?
—Первый человек, с кем я познакомился в Локхере. Она очень помогла мне… если вы никогда не были одиноки, вы не поймете как важно, когда есть кто-то, кто тебя ждет… И она очень похожа на Ленку… не внешне, поведением. Первоначально было это, а потом…
—Потом ты уже привязался к ней просто потому, что она есть.
Герцог сейчас был очень задумчивым. Исчезла его порывистость в движениях, резкие вопросы, выводящие из себя собеседника.
—Что же касается, почему я тут – это был эксперимент с билетом в один конец. И второй раз произвести его не получится.
—Что ж… не знаю почему, но я тебе верю, — герцог поднялся. — Надеюсь, когда мы узнаем друг друга получше, а я весьма надеюсь, что мы станем настоящими друзьями, ты расскажешь правду до конца – мне на самом деле интересно откуда ты и почему оказался здесь. А так же очень интересно послушать о твоей родине. Наверное, удивительная страна если в ней живут такие люди, как ты.
В этот момент в дом осторожно заглянул кто-то из слуг герцога, неуверенно огляделся, увидел герцога и облегченно вздохнул.
—Ваша светлость! Ваша светлость! Вы уже почти пять часов тут… даже еды не просите…
—Все нормально, Ольг. У нас с князем был очень важный и интересный разговор. Князь, вы со мной вернетесь в Тортон?
—Если вы поедете не сейчас, то да. Мне нужно будет отыскать моего секретаря, которого я оставил неподалеку… на всякий случай.
Герцог хмыкнул, понял о каком случае он говорит.
—Уже вечер почти, так что возвращаться на ночь не будем. А завтра утром мы вас, князь, обязательно дождемся.
—В таком случае до завтра, ваша светлость.
—До завтра, ваша светлость, — улыбнулся герцог Алазорский, вежливо кивнул Володе и даже придержал перед ним дверь, когда тот выходил. Испуганный слуга озадаченно покосился на своего господина, но ни о чем спрашивать не рискнул. Герцог же еще некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь.
—Ольг, — негромко позвал он, — прикажи подготовить мою травяную настойку и приготовь мне постель.
—Но, господин, вы же хотели сегодня вернуться в Тортон…
—Вернемся завтра к обеду. Отправь гонца, пусть сегодня моего возвращения не ждут.
—Но…
Герцог чуть обернулся и все возражения замерли на губах слуги. Поклонившись, он выскочил из дома, предпочтя в этот момент находиться как можно дальше от синьора.
Глава 15
В Тортон Володя въезжал вместе с герцогом Алазорским. По дороге герцог старательно пытался разговорить Володю, рассказывая разные случае из жизни, которые, по его мнению, могли заинтересовать мальчика, делился воспоминаниями. Володя согласно кивал, смеялся где нужно, тоже что-то рассказывал, но вовсе не то, что хотели от него услышать. Герцог хмурился, и пытался зайти с другой стороны, начиная рассказывать о новых веяниях в науке и искусстве. Он оказался на редкость образованным человеком для своего времени и многим интересовался и здесь ему удалось вызвать интерес у собеседника. На этот раз ему далось вызвать интерес. Володя слушал, иногда задавал уточняющие вопросы, пытаясь разобраться в представлениях местных о мире – раньше-то как-то недосуг было. Но и тут он спорил только если были незначительные ошибки. Если же герцог начинал нести откровенную чушь… нет, не потому, что был глуп, просто все новейшие представления местных ученых о мире были настолько порой несуразны, что хотелось смеяться. Герцог же в данном случае просто следил за новейшими веяниями в науке и теперь повторял их, порой добавляя свои размышления по тому или иному вопросу.
Причины этого разговора Володе была ясна совершенно отчетливо – герцог изо всех сил пытался хоть что-то узнать о собеседнике, вызвать его на разговор, узнать уровень его образованности. Во втором случае Володя охотно шел навстречу, поправляя детали в математике, слушая размышления о стихосложениях, но когда разговор заходил о мире и его физическом устройстве предпочитал только слушать, изредка задавая уточняющие вопросы. Ну ведь тяжело всерьез спорить, когда ему пытаются доказать о плоском строении мира или о божественной энергии, которая заставляет гореть дрова и сверкать молнии. Чтобы представить себе последние веяния среди местных ученых Володя оживился и стал закидывать герцога вопросами.
Тот, похоже, что-то заподозрил, поскольку когда речь шла о математике и геометрии Володя проявил потрясающие знания и было видно, что рассказать он может намного больше, чем знал сам герцог. А тут как воды в рот набрал – только вопросы и иногда на губах мелькала улыбка, когда Ленор Алазорский отвечал.
Сделав себе зарубку на память, герцог пока решил пока оставить размышления и пока просто наблюдать. А к обеду они въезжали в Тортон…
Первым делом Володя отправился к Осторну. Купец, оглядевшись и убедившись, что рядом нет дочери и жены, затащил мальчика к себе в кабинет.
—Ваша светлость, мне бы хотелось выяснить, что вы решили по поводу моей дочери?
—Что? — Володя даже растерялся от такого напора.
—Буду откровенен, я не знаю, просто вы решили позабавиться с Аливией или вам было скучно, но вы стали с ней заниматься и теперь она вряд ли сможет стать хорошей женой для людей своего круга. Ничего хорошего в будущем ее не ждет.
—Я…
—Я понимаю, что вы, скорее всего, не думали о последствиях. Это так похоже на благородных – не думать о последствиях своих развлечений с низшим сословием.
—Я действительно не думал… — Володя опустил голову. — У меня на родине все совершенно не так…
—А ей жить не у вас на родине, а тут! Я пытался оградить дочь от вашего влияния, но… Да вы сами все понимаете. А после того, как вы спасли ей жизнь… Вот я и хочу услышать о ваших дальнейших планах по ее поводу!
Володя подошел к стулу и сел на него, подумал.
—С вами ведь разговаривал герцог Алазорский?
—Да, потому я и спрашиваю.
—Я принимаю его предложение. Вы позволите мне взять опеку над вашей дочери и официально признать сестрой?
Купец обхватил голову руками и рухнул на соседний стул.
—Если ты потом откажешься от нее – прокляну.
—Она для меня в этом мире единственный близкий человек. И, Осторн, я не собираюсь ограничивать ее в общении с вами.
—Спасибо, милорд, только… Только герцогу не по чину встречаться с купцом.
—Вот об этом я и хотел с вами поговорить. То, что мне предложили стать герцогом Торенды – это пока еще… скажем так, есть серьезные возражение у того, кто является герцогом в настоящий момент и его еще надо постараться убедить в том, что он не прав в своих возражениях. Для его убеждения мне может понадобиться любая помощь.
—Но… но чем я вам могу помочь?

—Это ты сам такое придумал? — поинтересовался он, наблюдая, как рабочие выхватывают из кучи нужные детали, собирают сразу три «скорпиона».
—Нет. Это у нас давно так сделано. Система называется стандартизация и унификация. Правда тут сложнее, поскольку слишком много различных мер и часто они не согласуются друг с другом. У нас же система измерений общая для всех. Потому когда я говорю, что надо изготовить что-то длиной три метра, то любой мастер и без модели сделает все, как надо. Здесь же приходится сначала шаблон изготавливать. И если в нем допустить ошибку, то она размножится и на остальные механизмы.
—Весьма остроумно. Весьма… Надо будет этих рабочих…
—Не дам. Я их лично отбирал и лично готовил. И, кстати, все они зачислены в штат полка. Точнее часть идет в штат полка, а часть в отдельный инженерный батальон. Я как раз туда людей набираю. А вот и его командир – инженер Саймон Оргин.
Инженер, совсем еще молодой человек, недавний выпускник столичного университета, приехавший погостить в Тортон к родителям, соблазнился Володиными посулами и согласился возглавить новое и непонятное подразделение. Его энтузиазм еще больше вырос, когда ему объяснили чем придется заниматься.
—Пока набрал сто пять человек, — сходу сообщил он.
—Значит можете приступать к тренировкам. Лигуру я уже говорил, так что сержантов он тебе даст. Ты же пока подумай, что нужно для работы. А чтобы лучше думалось, вот задание: когда герцог Ансельм отходил он приказал разрушить мост через Орту и там сейчас переправа возможно только на пароме. Задача: представь, что наша армия двигается к Эндории и на ее пути река Орта, через которую не перекинут мост, необходимо в максимально короткие сроки обеспечить переправу армии на другой берег со всеми обозами и кавалерий. Пока будете налаживать переправу, смотри какие инструменты нужны твоим людям, как лучше организовать работу, тут полагайся на своего заместителя, он бывалый солдат, так что поможет. Твоя задача смотреть и учиться, искать способы облегчения наведения переправы… Да что я говорю, мы уже обсуждали это.
Оргин кивнул и умчался выполнять поручение. Ленор с сомнением поглядел ему вслед.
—А справится ли? Тебе нужен военный инженер.
—Где б его взять. В Тортоне есть фортификатор, но стоило мне заикнуться о нем, как Роухен чуть живьем меня не съел.
—Если нужен, так прикажи только…
—Да нет. Забирать единственного толкового инженера отсюда нельзя. Я лучше в столице поищу кого подходящего. А про Оргина ты зря так – он очень честолюбив и к тому же сообразительный. Уверен, он все сделает как надо. Ну и я, если что, подскажу.
—У тебя очень большой багаж знаний во многих областях, как я заметил. И выделить целое подразделение для инженерных работ… — Ленор с сомнением покачал головой.
—Меня же специально готовили, — пожал плечами Володя. — А учить у нас умеют. По поводу же подразделения – это у нас называется специализация. — Мальчику пришлось дролго убеждать своих соратников, что инженерное подразделение нужно, не убедил и просто приказал. И вынужден был сам им заниматься. С точки зрения местных это чрезвычайно расточительно отдавать людей, которые могли бы воевать в не боевую структуру. Инженер да, нужен, переправу навести, при осаде помочь, а работать и солдаты могут. В крайнем случае местных крестьян согнать. Только в исключительных случаях к армии могли приписывать плотников и кузнецов, когда ожидалась большая осада. Например как сделал Эрих, когда у него значительная часть людей состояла из рабочих. Но Эрих славился странностью во многих делах и часто делал то, что до него никто е делал. — Это не значит, что солдаты будут прохлаждаться, когда нужно будет что-то сделать, но костяк должен состоять из профессионалов своего дела – так меньше неприятных сюрпризов будет. Ладно, здесь нормально пока, пойду домой.
Возвращаясь после таких объездов, как правило они заканчивались часам к трем или четырем, мальчик садился за книги и занимался тем, что герцог Алазорский называл бумагомарательством. Он никак не мог понять почему князь уделяет столько времени совершенно никчемному с его точки зрения занятию. И все убеждения Володи, что именно на эту писанину он возлагает главные надежды не могли его переубедить. Тогда мальчик просто перестал обращать внимания на ворчание герцога и молча делал свое дела: выписывал законы и договора ганзейского союза, выписывал местные обычаи и акты под статусу «Вольного города». Потом соединял местные обычаи и земные законы, выстраивая стройную систему законов. Понимая, что в одиночку он такое не потянет, Володя без зазрения совести копировал целые абзацы, соединял с местными законами и обычаями, выстраивая единый судебник. Поскольку для него сейчас важнее было положение о вольных городах, то именно им он и занимался в первую очередь, по пунктам прописывая права и обязанности сторон, разграничение полномочий и собственности. Четко определял, что принадлежит синьору, а что находится в собственности таких городов. От этой части тянулось гражданское законодательство, наследственное право. Понимая, что многих веще он просто не понимает и не знает в здешнем мире, в сомнительных местах оставлял пробелы, полагая оставить их заполнение местным. Вся эта работа была очень кропотливой, требующей внимания и аккуратности, даже педантичности. Давно бы бросил все к чертям собачьим, но… когда он говорил, что именно на это возлагает основные надежды – он ничуть не преувеличивал.
Вечером приходила Аливия с братом и Володя отдыхал, занимаясь с ними. Продолжал учить девочку языку, ее брата математике, учился сам. Когда был свободен вечером Абрахим Винкор учил с ним языки. Утром же все начиналось по новой: зарядка, с повторением изученных имерийских или тралийских фраз, легкий завтра и прием посетителей. Утром дом вообще превращался в проходной двор.
Через две недели таких нагрузок Володя готов был завыть. Плюнув на все, отправился на прогулку. С ним поехал и герцог Алазорский. Мальчик не возражал – герцог был приятным собеседником, умел слушать и очень образованным для своего времени. О делах они не говорил, герцог в основном рассуждал о поэзии и считал, что для благородных умение складывать стихи должно быть одним из главных умений наряду с фехтованием. Володя вспомнил кодекс рыцаря своего мира, где так и было, так же рассказал о самураях. Герцог на миг задумался о кодексе.
—Разумно. Было бы неплохо составить такой свод рыцарских правил.
Поскольку рыцарство по историческим меркам еще только-только зарождалось в этом мире, то единых правил еще не существовало, хотя определенные положения и были. Герцог, судя по всему, задумал объединить их в единый свод.
—Князь, я давно хотел спросить, а что означает ваш герб? Никогда не видел такого.
—Щит и меч? Мы щит и меч империи. Ее защита и ее оружие. Защищаем своих и караем врагов.
—О-о-о… Ваш род долго служил вашей империи?
—Долго, милорд. Но первый дворянский титул мой предок получил около четырехсот лет назад на поле боя из рук царя Ивана 4, или как его называли, Грозного.
—Грозный… это… Свирепый?
—Ну… мне трудно подобрать аналог на вашем языке, я его еще плохо знаю. Нет, не свирепый, это было бы не совсем точно.
—Что ж, я понял. Однако ваш род старше многих родов не то что королевства, но и Тралийской империи. Даже мой род имеет меньшую историю.
Володя на миг даже почувствовал угрызения совести. В отличие от его истории история рода герцога Алазорского была настоящей.
—Я не очень напираю на свое знатность. У нас в империи был один известный ученый, очень знаменитый, с ним даже императоры считали незазорным советоваться, так он из крестьян происходил. Пешком пришел в нашу столицу, поступил в школу, потом закончил университет, в последствии стал академиком и председателем академии наук… гм… ну по вашему главным над всеми университетами страны.
—Интересная, должно быть, личность.
—Сложная, я бы сказал. Полагаю, с ним трудно было общаться на личном уровне – слишком властным был. Но иначе он бы и не достиг всего этого. Так вот, я с ним согласен, что человек, кичащийся своими славными предками похож на картошку.
—На картошку???
—Да. У нее тоже все самое лучшее в земле.
Герцог запрокинул голову и расхохотался. Ехавшие позади охранники напряглись, но тут же расслабились, сообразив, что ничего опасного не происходит, а их господин просто услышал что-то очень веселое. Наконец герцог успокоился и вытер выступившие от смеха слезы.
—Надо будет запомнить. При дворе у нас много таких картошек.
—Вот-вот. Лучше быть, чем казаться.
—На гербе у вас эти слова?
—Нет. «Честь. Отвага. Верность».
Отъехав от города, свита герцога с энтузиазмом включилась в охоту, Володя вежливо, но твердо отказался. Герцог тоже. Было видно, что отказывается он не из вежливости, чтобы продолжить разговор, а действительно не очень любит это занятие, а раз отказался Володя, то и он с чистой совестью отказался – нельзя же оставлять князя одного скучать? Однако когда вся процессия ускакала вперед, предупредил:
—Придется привыкать к этому, даже если охоту не любишь, иначе приобретешь кучу проблем на пустом месте. Я и сам не люблю это дело, но все равно приходится участвовать.
Отъехав в сторону и расположившись на берегу реки, где слуги немедленно соорудили что-то типа стола из овощей, вина и некоторых других продуктов.
—А мясом нас наши охотники сейчас снабдят. — Герцог протянул руку и отрезал кусок сыра, хлеба, соорудил себе бутерброд и с аппетитом откусил. — Милорд, все-таки скажите, почему вы считаете, что ваше изучение законов как-то поможет разобраться с мятежом? Те из благородных, кто отказался выступить против короля уже и так пришли к нам, а те, кто поддержал герцога вряд ли бросят его.
—А я и не на них делаю ставку. — Володя устроился на траве поудобнее. — Кроме благородных в герцогстве проживают ремесленники, купцы, крестьяне. Нельзя воевать без денег и не имея надежного тыла. Понимаете к чему я? А что нужно обычным людям? Стабильность. Люди будут терпеть самые суровые законы, если они будут действовать для всех и применяться без исключений. Человек, который предложит четкие и ясные правила будущих отношений получит очень большую поддержку населения.
Герцог задумался. Задумался крепко и основательно. Молчал минут десять, даже про вино забыл.
—Что значит применяться без исключений?
—Это значит не выходить за рамки тех соглашений, которые есть, даже если очень хочется что-то нарушить. Некие добровольные обязательства, которые берут на себя обе стороны.
—И ты согласишься вот так уменьшить свою власть?
—По большему счету людям нужно только одно – чтобы власти вмешивались как можно меньше в их жизнь. Именно это я и планирую сделать. Поймите, ваша светлость, это не уход в сторону, как кажется, я не собираюсь пускать все на самотек и оставлю себе столько прав, сколько нужно для возможного влияния на ситуацию. Тут и право вето на городских собраниях и верховная судебная власть остается за мной, хотя мелкие вопросы могут решать и без моего вмешательства. В любом случае общий координатор нужен будет всем.
Герцог снова задумался.
—Как я понимаю, это не твоя выдумка?
—Верно. Я взял за основу то, что существует у меня дома. В основном опирался на магдебургское право и соглашения ганзейского союза.
—Хм… Вот что, дашь мне прочитать этот твой…
—Судебник. Свод законов по уголовному и гражданскому праву, а также законы вольных городов, их права и обязанности. У вас, насколько я понял, каждый вольный город получает те права, которые сумел выторговать у феодала.
—Что-то я все равно не понимаю каким образом это тебе поможет… хотя… да нет… но… — Герцог целиком ушел в свои мысли. — Вот что, ты мне этот свой судебник потом дашь. Очень хочется ознакомиться с ним.
—А смысл? Это же только черновик. Основа, которая потом будет дополнена. Я же не знаю всех ваших законов и правил. Вдруг что-то впишу, что противоречит какому-то древнему приказу первого короля?
—Ага! Значит, ты себе все-таки оставляешь лазейку для изменения неугодных правил.
—О какой стабильности можно говорить, если кто-то может произвольно изменить правила? А любые законы не могут быть статичны. Тут главное определить механизм изменения этих правил. Он тоже должен быть для всех понятным и прозрачным.
—Ты меня совсем запутал. Я обдумаю твою идею. Кажется тут с ходу не разобраться.
—Просто представьте игру, в которую играют несколько человек. Правила, пусть даже несправедливые, должны быть общими для всех. Даже при полной несправедливости в сторону одного игру все равно можно еще как-то выиграть. А вот в игру, где правила произвольно меняются в процессе по воле кого-то играть невозможно в принципе. Никто и не будет. Можно заставить силой за отсутствием альтернативы, но любой моментально уйдет играть туда, где есть четкие правила, какие бы несправедливыми они не были.
—Хм… Весьма любопытно. Весьма… Ты заставил меня задуматься… Но довольно о деле, мы все-таки сюда отдыхать выехали, а делами потом можно заниматься. Только последний вопрос: это ты сам придумал?
—Честно говоря, нет. Это рекомендации по действию в условиях неопределенных взаимоотношений.
Герцог наградил Володя задумчивым взглядом и покачал головой.
—Весьма любопытно. Весьма. Полагаю, что раз твои учителя давали такие советы, значит ваша страна уже проходила такие неопределенные отношения.
Володя прикусил язык, но поздно. Расслабился и герцог все-таки сумел, проведя с ним доверительную беседу, выудить полезную для себя информацию. К каким выводам он придет основываясь на ней непонятно, но… Потеря инициативы в разговоре всегда плохо. Но раз уж сказал… слово не воробей…
—Это опыт многих. Всегда полезно учится на чужих ошибках, а не расшибать лоб на своих.
—Собственные ошибки лучше запоминаются, — усмехнулся герцог.
—О да. Но чужие безопаснее для собственного лба. У нас говорят, что мудрый учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз.
—Да ты просто кладезь мудрых мыслей. Весьма любопытно. Но довольно. Я вот что хотел сказать, два дня назад от короля пришло письмо, в котором он требует моего скорейшего прибытия в столицу. Потом, как я понимаю, мы отправимся к Эриху. Откровенно говоря, я считаю, что пока все идет в нашу пользу. Эрих застрял в осаде, наши отряды небольшие и потому проявляют осторожность, действуя только на коммуникациях родезцев. Я боюсь, что стоит его величеству снова появится в войсках и даже мне не удастся сдержать его воинственный пыл – он наверняка вознамерится немедленно ринуться в битву. Благо и советчики найдутся. Из-за этого я и медлю, тяну с отъездом. Написал, что неотложные дела вынуждают меня задержаться в Тортоне для прояснения ситуации.
—Полагаете, что недавнее поражение ничему Артона… простите, его величество не научило?
—Научило, раз все же уехал из армии. Очевидно понимает, что без сдерживающей силы, способной дать отпор излишне горячим головам в его окружении, он не выдержит и снова ринется бой. Очень горячий молодой человек. Весь в отца в молодости. Полагаю, из него получится хороший король, если он научится укрощать свой нрав. Уже, надо признаться, делает успехи. Тем не менее, надолго я все равно не смогу здесь задерживаться. Еще максимум дней пять. Милорд, когда в столицу прибудете вы? Хорошо бы, если вы не будете задерживаться – будет повод удержать короля подальше от армии еще некоторое время.
Теперь уже Володя задумался.
—Мне надо еще хотя бы две недели для прояснения всех вопросов. У меня по прежнему мало данных.
—Хорошо. Пять дней пока я здесь и две недели после моего отъезда. Через двадцать дней начиная с этого я жду тебя в столице.
Это уже был прямой приказ, хотя Володя пока еще и не подчинялся герцогу, поскольку не приносил присягу. Тем не менее спорить было глупо и мальчик согласно кивнул. Дальнейший разговор снова сошел на тему искусства и новых веяниях в науке.

Постепенно по крохам Володя собирал сведения о будущем театре военных действий и о характере своего противника.
—Очень любит жену и детей?
—Да милорд, — докладывал Винкор. — Я не думаю, что это важно, но вы просили…
—Правильно, что сказал. Дальше.
—Немного импульсивный, храбрый, но не безрассудный. Те, кто воевал под его началом, отзываются о нем как о хорошем солдате. Имеет дальнее родство с правящей династией.
На эту тему его уже просветил герцог, но Володя слушал не перебивая, а Винкор продолжал сыпать сведениями, которые мальчик аккуратно заносил в тетрадь. После ухода Винкора заявился Джером со сведениями о дорогах герцогства и путях в него из столицы и они вдвоем ползали по карте, отмечая сомнительные места или наоборот, хорошие. Точнее отмечал Володя по рассказам слуги.
—Ты говоришь брод? Какое там дно? Выдержит обоз или нет?
—По рассказам купцов, нет. Песок и ил. Очень быстро разбивается колесами.
Мальчик сделал очередную пометку на карте. И отправил Джерома уточнять состояние крепостей и замков герцогства.
—Да, отыщи Винкора и передай, что я ему велел составить полный список всех дворян герцогства, а так же краткую характеристику по каждому из более-менее значимых семей. А тебе составить список городов, их основные статьи доходов, какой статус имеют, кто чего добивается. Все слухи, какие услышишь передавай мне, какими бы неправдоподобными они не были.
С Филлипом и Лигуром составляли штатную структуру полка и табель о рангах военных званий. Володя сгоряча попытался внедрить звания и в дворянской коннице, но встретил полнейшее непонимание у собственных соратников. Даже Лигур его не поддержал, а уж Конрон вообще на дыбы поднялся. Тут ведь как? Есть командующий, остальные благородные офицеры, а их отряды солдаты. Между собой же старшинство определялось титулом. Барон не смеет лезть вперед графа, а простой тир вперед барона. Исключения когда вышестоящий официально назначает кого-то командиром какого-то отряда, как, например, в случае с Конроном – простым тиром, назначенным командующим. Поэтому сама идея о званиях, которые вполне официально могут сделать тира старше графа, даже в голове ни у кого не помещалась. Володя скрепя сердцем отказался от этой мысли, оставив звания лишь в не дворянских соединениях – полке Лигура, батальоне лучников и батальоне арбалетчиков. Точнее в двух, поскольку желающих записаться в армию новоявленного герцогства пожелало достаточно много людей, арбалетов тоже хватало, а Володя настаивал именно на усилении стрелковых подразделений. Настаивал и на постоянных учениях, отрабатывающих взаимодействие разных родов войск.
Потерпев поражение с вводом званий в латной кавалерии, Володя зашел с другой стороны и приказал начать формирование легкой конницы, на вооружении которой должны быть луки. Филлип долго чесал голову, потом сообщил, что видел в порту несколько арзусцев, славящихся своим умением стрелять из лука на скаку. Володя заинтересовался и Филлип объяснил, что арзусцы – кочевой народ с востока. С ними постоянно шли то войны, то заключался мир. Иногда они нанимались к какому-нибудь властителю.
—Нанимай за любые деньги, — тут же велел Володя. — Ставь их командирами и пусть они набирают людей. Отдавай всех, кого они попросят и пусть немедленно приступают к тренировкам. Мне нужно хотя человек двести конных лучников.
Уже совместно с Лигуром и Конроном утвердили окончательный штат полков и первый набросок боевого устава. Устало откинувшись на стуле, Володя подвинул к ним кипу листов.
—Если все согласны, тогда действуйте. И, Конрон, начинайте, наконец, совместные тренировки! Мне плевать, что думают твою люди, но если они в бою станут нарушать приказы, то… Напомнить тебе что мы там в уставе написали для таких случаев? Кстати, Филлип, устав отдай писарям в магистрате. Пусть размножат и читать его каждое утро перед строем всем. Перед отъездом в столицу устрою экзамен. Офицеров, которые не будут знать его наизусть разжалую в рядовые! Можешь так и передать.
Снова навестить плотников и кузнецов и проверить как идут работы у них, посмотреть на постоянно работающие уже сделанные требуше и «скорпионы». Володя приказал стрелять из них до тех пор, пока не развалятся. Когда развалятся, смотреть что вышло из строя и усиливать эту часть на следующих моделей. Благодаря герцогу Алазарскому все нужды Володи удовлетворялись моментально и без задержек – перечить герцогу никто в магистрате не осмеливался. Так что и плотники и кузнецы и подсобные рабочие – все были в необходимом количестве и самые лучшие. Володя успел передружиться со многими мастерами, когда обсуждал с ними некоторые технические вопросы, с другим разругался в дым, пытаясь доказать действенность его идей. Мастера быстро поняли, что с этим князем по делу можно спорить сколько угодно и как угодно, если тебе действительно есть что сказать. Эта манера общения некоторых благородных, иногда сопровождающих князя в поездке, первое время повергала в шок, но они быстро привыкли.
После как обычно снова за бумаги. На этот раз он работал недолго, а потом спустился на кухню, где кухарка готовила ужин. К приходу Аливии и Руперта они совместными усилиями напекли блинов. Аливия при виде целой тарелки с блинами, взвизгнула от радости и повисла на шее мальчика, правда немного пожалела, что не участвовала в процессе.
—Мы с тобой вместе шарлотку испечем, — пообещал Володя. — Как раз через две недели яблоки начнут поспевать.
В самом разгаре чаепития появился Абрахим Винкор, которого тут же посадили за стол. Правда, это не избавило его от необходимости потом делать доклад по тому, что он узнал за день и от новых занятий по языкам и правописанию. У Аливии и Руперта в этот день оказался нежданный выходной и они на пару затеяли соревнования кто лучше считает, задавая друг другу математические задачки. Руперт считал быстрее, но срезался на уравнениях, которые только от сестры впервые увидел. Володя наблюдая за ошарашенным выражением на лице Руперта, усмехнулся.
—Ты не очень расстраивайся. Эта пигалица уже давно алгебру начала проходить, а с тобой я только арифметикой занимался.
Аливия показала брату язык и гордо задрала нос.
—А если некоторые будут зазнаваться, сейчас задам задачку из тригонометрии.
Девочка тут же притихла, искоса поглядывая на всех хитрыми глазенками.

Дни шли за днями, постепенно данный ритм жизни стал привычным как дыхание. Только один раз произошел сбой привычного течения жизни, когда герцог Алазарский отправился в столицу. Володя выехал вместе с ним, чтобы немного проводить, а перед расставанием заметил:
—Милорд, по поводу ваших разговоров о том, что солнце вращается вокруг плоской земли… Попробуйте такой эксперимент: подвесьте груз на тросе, чем длиннее трос, тем лучше, но только чтобы был больше семидесяти метров, отклоните маятник в сторону и осторожно отпустите, а потом понаблюдайте за его колебаниями. Можете внизу насыпать ровным слоем песок, а к низу груза привязать тонкий штырь, чтобы он слегка касался песка, чертя на нем линии при колебании. Посмотрите, как он будет колебаться в течении суток и постарайтесь объяснить почему так происходит.
—Так – это как? — Герцог явно заинтересовался.
—Ну чисто теоретически, если отвести такой шар в сторону и отпустить, как он будет колебаться?
Герцог чуть задумался, а потом рукой показал как именно по его представлению будет колебаться груз: влево-вправо, влево-вправо…
—Ну вот и сравните с тем, что получится на практике.
—Весьма любопытно… ты очень активно обсуждал со мной поэзию, географию и математику, но только слушал, когда разговор касался мироустройства и процессов жизни… Ты очень странный человек. Я надеюсь, что однажды ты все-таки сочтешь, что мне можно доверять.
Володя вернулся в Тортон задумчивым, мысленно проклиная себя за несдержанный язык… уже в который раз. Но было что-то в герцоге Алазарским такое, что располагало к нему. Может быть это была игра, но верить в это не хотелось. Интересно, а о чем герцог уже догадался по поводу его происхождения, но пока не счел нужным озвучить?
Отсутствие герцога Володя почувствовал сразу. Он даже не подозревал, сколько тот взял на себя работы. Привык, что по первому его требованию магистрат выполнял малейшее требование и даже не задумывался о причине их послушанию. Только когда Ленор Алазарский уехал стало ясно, что тот занимался многими организационными вопросами. Проблемы Володя почувствовал, когда магистрат попытался забрать мастеров для какого-то строительства. Пришлось устроить скандал, напомнить, что он пока еще военный комендант и что вполне в его праве повесить весь магистрат вокруг площади. Не ожидавшие такого отпора, привыкнув, что князь практически незаметен в последнее время, члены магистраты малость испугались.
Это был первый бой, но в дальнейшем они устраивали такие проверки ему постоянно. Все стихло когда по совету Конрона один из самых активных членов магистрата побывал сутки в тюрьме. Сообразив, что дальнейшие испытания терпения князя чреваты неприятными последствиями и что несмотря на его возраст и внешний щуплый вид он готов твердо отстаивать свою власть, тихая оппозиция умерла. Доказав, что способен отстаивать свою власть, Володя снова с облегчением углубился в текущие дела, свалив дальнейший контакт с магистратом на Конрона.
Через десять дней прошли первые совместные учения всех родов войск закончившихся колоссальным провалом, когда латники бросились в атаку на соломенных чучел, обогнав наступающую пехоту и столкнув ее в сторону. Выведенные на позицию «скорпионы» и многозарядные стрелометы не смогли сделать ни одного залпа, поскольку обзор им закрыли лучники, тоже устремившиеся вперед, чтобы избежать копыт собственной кавалерии…
На разборе после учений Володя долго молчал, медленно прохаживаясь вдоль сторон. При этом выражение лица, судя по всему, было у него настолько красноречиво, что никто не осмеливался что-либо возразить – молча сидели и ждали, прекрасно догадываясь, что на самом деле сейчас очень хочется сказать князю. Несколько раз он пытался заговорить, но постоянно переходил на русский, забывая слова, что при внешнем его спокойствие и ровном голосе производило пугающее впечатление – люди боятся не того, кто пугает, а того, кто даже в ярости умеет держать себя в руках. Усилием воли все-таки успокоившись, мальчик конструктивно объяснил что сегодня наблюдал и к чему это может привести на поле боя. Особенно досталось командиру латной конницы. Учиненная ровным спокойным голосом выволочка тоже произвела на всех впечатление и вместо спора, в который тир ударился в другой обстановке, попытался робко возразить, что благородные всегда должны идти вперед и нечего всякой пехоте путаться у них под ногами. Володя так на него посмотрел, что тот продолжить не рискнул. После этого князь на память процитировал пункт устава о неподчинении в бою.
—И если вы все думаете, что вас это не касается, то глубоко заблуждаетесь! Как благородные, вы пример всем подавать должны, а вы что делаете? Ладно, будем считать это тренировкой. Никаких последствий пока не будет, а вот выводы советую сделать всем. — Володя медленно прошелся за спинами сидящих, заставляя их выворачивать головы, чтобы следить за ним (создавай неудобство собеседникам, если не можешь влиять авторитетом или как-то иначе). — Любое сражение ведется несколькими родами войск, каждому из которых отводится своя задача. Пехота должна стоять и обороняться, сдерживая, заставляя врага увязнуть. Легкая кавалерия разведка и молниеносные наскоки в тыл. Тяжелая конница – таранные удары по увязшему противнику, когда тот не может ударить в ответ. Залог любой победы в слаженной и четкой работе всех частей того, что называется армия. Именно к этому мы и должны прийти, чтобы все работала как четкий и отлаженный… хм… — Володя замолчал, сообразив, что в локхерском языке нет понятия «часовой механизм» за отсутствием часовых механизмов. — В общем четко и согласовано. Кто этого не понимает в поход не пойдет. Не считайте это пустой угрозой. Сила армии Родезии как раз в четкой и согласованной работе всех родов войск. Этого я буду добиваться и тут. Конрон, завтра будут еще одни учения и надеюсь как сегодня не будет. Ведь это ты командуешь кавалерией, не так ли?
Намек было более чем прозрачен. Конрон недовольно поморщился – трудно принять критику от того, кто еще недавно был твоим подчиненным, но и не признать правоту князя он не мог.
После этого совместные учения стали проходить ежедневно, начиная с самых простейших маневров. Володя, наблюдая за ними, одновременно составлял план занятий на следующий день, который и обсуждали на разборах. Потом он составил план занятий сразу на две недели вперед, уделив особое внимание так называемым сквозным атакам, когда конница несется на разреженное построение ощетинившейся копьями пехотами и проходит сквозь оставленные промежутки между солдатами.
—Пехотинцев это приучит не боятся мчащихся на них всадников с копьями наперевес, а лошадей приучит не боятся стены щитов и копий, — объяснил идею Володя. — Заодно это поможет пехотинцам и всадникам лучше понимать друг друга, ибо ошибок тут быть не должно. Но это уже под конец обучения. Я скоро в столицу уеду, а вам придется остаться еще некоторое время здесь – окончательно сформировать штаты двух полков, — кивок Лигуру, — обеспечить всем необходимым обозников и медслужбу, плотников. Подготовить кавалерию и заставить ее работать совместно с остальными частями армии, — взгляд в сторону Конрона. — И обеспечить все необходимое для артиллерийских частей. Я переговорил с некоторыми подмастерьями, они согласны вступить в армию. Я сам тут отберу. Хорошо бы здесь студентов привлечь – тут нужен особый склад мышления… ладно, это тоже возьму на себя.
—Милорд, а когда вы в столицу?
—Через неделю, но эту неделю я намерен заниматься только учениями. Очень много времени, к сожалению, упустили, придется наверстывать его более интенсивными тренировками.
Офицеры переглянулись. Интенсивными? А какие тогда сейчас были? По их представлению и это усиленные занятия, а князь еще недоволен, говорит, что слабо проходят занятия.
—А еще обсудим подготовку будущего марша и то, как он будет проходить, но это уже позже. Пока же расписания завтрашних занятий… — Мальчик развернул лист…
Времени катастрофически не хватало. Раньше месяц казался таким большим сроком… просто огромным. Но когда за тот же месяц надо подготовить армию, привить хотя бы зачатки дисциплины, научить действовать слаженно совершенно чуждые друг другу элементы… Честно говоря, Володя видел реальный прогресс. Благодаря усилиям Конрона, Лигура, Филлипа и еще нескольких толковых офицеров собранные люди постепенно превращались в армию и даже латная тяжелая конница – привилегия благородных – постепенно вписывалась в общую структуру несмотря на молчаливый саботаж отдельных тиров. Помогало еще то, что многие участвовали в недавних боях за Тортон и имели реальный боевой опыт. Каждодневные учения тоже помогали сплачивать людей, иной раз даже социальные различия стирались, особенно после десятикилометрового марш броска. Счастье еще, что готовить надо было всего четыре тысячи людей. Володя не представлял, как бы справился с большим количеством солдат. Так что даже если бы ему сейчас предложили увеличить армию вдвое, он ни за что не согласился бы. По крайней мере до тех пор, пока имеющаяся армия не станет спаянной боевой единицей, из которой можно будет черпать кадры. Сейчас же он предпочел иметь пусть и небольшую, сильно уступающую по численности герцогской армию, но хорошо управляемую и дисциплинированную.
Дисциплине он уделял особе внимание, безжалостно наказывая всех нарушителей вне зависимости от социального положения. Точнее зависимость была – благородного все-таки нельзя было выпороть, как поступали с особо злостными нарушителями, но и на них находилась управа. Тем не менее Володя старался не унижать никого и наказываемый четко понимал за что получает плюхи. Приходилось и разъяснять некоторые нововведение, особенно принимаемые в штыки. Тогда Володя лично выступал перед строем, отвечая на вопросы и разъясняя свою позицию. Конрон сначала возражал против этого, полагая, что князь роняет свой авторитет, но к собственному удивлению обнаружил, что простые солдаты наоборот, только сильнее зауважали командира, который не гнушается разъяснить свою позицию перед ними, бывшими крестьянами или ремесленниками.
—И нечего тут стыдится, — объяснял Володя на совещаниях. — Если солдаты понимают что делают, то работу выполняют с большей охотой. Это не всегда хорошо, солдат все-таки должен выполнять приказы, поскольку в бою нет времени объясняться, но все же сначала надо доверие завоевать, а потом уже требовать беспрекословного подчинения.
За несколько дней до отъезда в столицу Володя навестил Осторна. Закрывшись с ним в кабинете, он вывалил перед ним на стол несколько свитков.
—Уважаемый Осторн Транхейм, вы обещали мне поддержку и сейчас мне нужна ваша помощь.
—Я уже переговорил с купцами Тортона, они согласны снабдить вас деньгами…
—Здесь деньги мне не нужны, но могут понадобиться в столице. Правда там обещал герцог Алазорский подсобить, но… Однако сейчас я не о деньгах, мне нужна другая помощь. Насколько я понял, род ваших занятий – перепродажа товаров, доставляемых караванами. Вы скупаете товар здесь и развозите его по королевству. У вас должны быть обширные связи среди купцов и магистратов вольных городов.
—Вам нужно, чтобы я что-то передал от вас купцам Торендского герцогства? — сообразил Осторн.
—Верно. — Володя отделил пачку листов и положил ее перед купцом. — Здесь мои предложения для них в случае, если стану герцогом. А вот это, — на стол легла новая пачка, — свод законов, которые я намерен предложить всему герцогству. Здесь о взаимоотношениях, наследственное право, деловое право, а также мое определение понятия вольного города, условия, при котором город может приобрести этот статус и мои предложения по разделению прав и собственности. А вот это, — третья пачка, — мои предложения по созданию структуры, которая будет иметь права вносить изменения в свод законов и принятия новых законов, а так же мои отношения с этим органом как герцога.
Осторн осторожно взял один лист и принялся читать. Дошел до какого-то места, которое его заинтересовало и удивленно покосился на мальчика.
—Вы добровольно согласны ограничить свою власть?
—Я оставляю себе достаточно власти, чтобы влиять на события, а так да. Тем более, я все равно планировал вмешиваться во все как можно меньше. Считайте это моей позицией – чем меньше вмешиваешься в жизнь людей, чем лучше и для меня и для них. Главное создать четкие и всем понятные правила взаимоотношений. Вот такие правила я и предлагаю герцогству. Я понимаю, что вам нужно время, чтобы ознакомиться с этим, потому я оставлю вас до завтра.
—Я могу это дать почитать некоторым своим знакомым?
—Полагаюсь на вашу ответственность – только если вы этим знакомым доверяете. Я не хочу, чтобы мои планы стали известны раньше времени.
—То есть вот это все надо доставить купцам и правителям вольных городов Торенды?
—Верно.
—Надо снимать копии, а это значит привлечь писцов.
—В этом вопросе я тоже полагаюсь на вас. Винкор уже сделал две копии, у вас как раз одна. Вторую я на всякий случай оставляю у себя.
Осторн появился на следующий день ближе к обеду. И не один, а с каким то мужчиной лет пятидесяти, грузным, но не толстым с пронзительным взглядом.
—Это Рутерн, милорд, — представил гостя Осторн. — Он заинтересовался вашим проектом и может очень сильно помочь, но ему хотелось бы задать некоторые вопросы.
—Если он действительно может помочь…
—Может, милорд. Поверьте, очень может.
—Хорошо. Добрый день, уважаемый Рутерн Торн.
—О! — гость уважительно кивнул. — Я тоже рад с вами познакомиться, ваша светлость.
—Достаточно милорда.
—Хорошо, милорд. Вы позволите быть откровенным?
—Если мы решим сотрудничать, то это лучше всего.
—В таком случае спрошу сразу: какие гарантии, что вы не передумаете после того, как станете герцогом?
—А какой смысл? — удивился Володя. — Я же это все написал не под принуждением, а вполне осознанно, полностью понимаю к чему это все может привести.
—Хм… А если кто-то выскажется за увеличение для него некоторых прав?
—Уважаемый Рутерн, все это я предлагаю не как отдельные уступки, а единым блоком, упорядочивая законодательство герцогства. С их помощью я одержу победу или без их, но рано или поздно я все равно приведу все к тому, что вам показал Осторн. Я сейчас не подкупаю, а делюсь своими планами и даю возможность купцам и магистратам городов поддержать меня в этом или нет.
—Вот даже как?
—А любые изменения законов строго согласно кодексу через законодательный совет, набранный из представителей всех сословий. Каким образом каждое сословие будет делегировать депутатов в этот совет я целиком оставляю за сословиями.
—Но себе вы оставляете право вето?
—Естественно. Я не собираюсь быть парадным герцогом.
—Тоже понятно. Милорд, считайте, что вы сумели меня заинтересовать и я согласен выступить посредником между вам и людьми в герцогстве, имеющими там влияние. Судя по всему, вы знаете кто я, а значит знаете, что у меня очень большие связи именно в Торенде и я знаю к кому там можно выходить с вашими предложениями, а к кому пока не стоит. Что вы хотите от тех, кто согласится принять ваше предложение?
—Естественно помощи. Финансовой, людьми. Я не хочу штурмовать города, и не думаю, что члены магистрата хотят, чтобы их штурмовали.
—Я понял. По поводу финансов можно будет обсудить займы…
Володя улыбнулся.
—Не займы. Назовем их безвозмездными пожертвованиями на общее дело.
Рутерн нахмурился.
—Мне кажется, это не совсем деловой разговор, милорд.
—Напротив, очень даже деловой. Вы ведь очень заинтересовались моим предложением, а я предлагаю не больше и не меньше, чем четкие правила игры и взаимоотношений между властью, купцами, горожанами и крестьянами. Как раз то, что вам не хватало. И этот товар я вам предлагаю. Ваше право его купить или нет.
—Хм… Но вы ведь говорите, что все равно бы приняли все это.
—Тоже верно. Но видите ли, уважаемый Рутерн, принимать все это ведь можно с разной скоростью как для отдельных людей, так и для городов. Те же, кто первыми получит статус вольного города, или кто первым начнет действовать по новым правилам получит колоссальное преимущество перед остальными. Не так?
На этот раз Рутерн задумался надолго. Прошло десять минут, а он сидел нахохлившись в кресле и молчал. Двадцать минут… Володя вышел из кабинета и вскоре вернулся с кухаркой, которая быстро поставила на стол чашки с чаем. Прошло полчаса. Наконец Рутерн выпрямился и улыбнулся.
—Мы с вами сработаемся, милорд. Я согласен с вашим предложением и, думаю, мне удастся убедить остальных приобрести ваш товар. Остался последний момент: как вы докажете, что способны победить герцога? У вас нет ни армии, ни поддержки при дворе, ну кроме герцога Алазорского. В другое время этого было бы достаточно, но сейчас…
—Давайте договоримся так: мне все равно помощь понадобиться не сразу. Дайте мне десять дней с момента, как моя армия пересечет границу торендского герцогства и только после этого вы окончательно определитесь. Как видите, я не требую немедленного выступления.
—Десять дней? — Рутерн нахмурился. — Но что вы успеете сделать за этот срок?
—Вот и посмотрим. Если не успею ничего, значит я не достоит того, чтобы стать герцогом.
—Что ж… договорились, милорд. — Рутерн поднялся. — А ваши предложения для благородных… их тоже распространять осторожно?
—Нет. Наоборот, пусть с ними ознакомиться как можно больше людей. Тут ничего скрывать не надо.
—Это сработает, милорд, только если вы докажете, что сильнее герцога.
—Десять дней с того момента, как моя армия пересечет границу.
—Я понял, милорд.
Рутерн и Осторн откланялись, а Володя еще долго сидел за столом с чашкой остывшего чая в руке. Наконец очнувшись, Володя высунулся в окно и подозвал первого попавшегося солдата из охраны и отправил его разыскиваться Джерома, чтобы передать ему записку.
Джером прибыл вместе с Крейном через час. Володя пригласил их в кабинет.
—Итак, уважаемые, настало время вашей службы. Джером, не хмурься, тебе понравится. Крейн, вы отобрали людей?
—Да, милорд.
—Хорошо. Делать вам обоим предстоит одно дело и делать вы его будете вместе. Джером назначается старшим. Крейн, слушаться его как меня самого! Сколько я вам дам денег тоже останется между нами и отчета я с вас за их расходование спрашивать не буду если вы сделаете то, что я хочу. Как вы это сделаете я тоже не хочу знать – мне нужен результат. — Джером и Крейн переглянулись и собрались, придвинувшись ближе.
—Я слушаю, милорд, — Джером сразу стал серьезным.
—Сделать же вы должны следующее…
Глава 17
Последний вечер перед отъездом в столицу Володя провел в доме Осторна. Аливия вытащила его на улицу, где в саду за домом сложила костер, около которого и расположилась, положив голову мальчику на колени.
—Помнишь, мы так сидели на острове у костра? Ты мне сказки рассказывал… пел… А спой еще?
—Кнопка, какой спой? Мне завтра с утра ехать… да и гитары нет…
—Я щас! — девочка вскочила и умчалась в дом. Появилась она минут через пять с гитарой. За ней не очень уверенно шагал Руперт. — Он сам за мной увязался, — наябедничала девочка по-русски.
В последнее время в общении с Володей она все чаще и чаще предпочитала говорить именно по-русски, хотя пока еще говорила не очень хорошо, но с каждым днем у нее получалось все лучше и лучше. Сам Володя был ей за это очень благодарен – он даже не подозревал, насколько ему будет не хватать вдали от дома родной речи. Если бы не девочка он и не знал бы что делать. Разве что Джерома или Винкора учить.
Руперт расположился чуть в сторонке, явно не зная можно ему остаться или уйти. Судя по всему заявление, что «он сам за мной увязался» не совсем соответствовало действительности – силком потащила, дабы «приобщить и похвастать».
Володя усмехнулся, но ничего говорить не стал, просто нарезал хлеб, мясо, насадил все это на палочки и воткнул у костра поближе. Жителям этого мира, живущим очень близко к природе даже в городах трудно понять романтичность костерка на природе и песни под гитару. На острове Володя частенько разводил костер по необходимости, чтобы сжечь мусор. Когда появилась Аливия он рассказывал ей о походах в лес, о том, как они сидели у костра в лесу и пели песни, пекли картошку, делали шашлыки. Аливия настолько прониклась всем этим, что частенько просила сыграть что-нибудь ей или рассказать именно у костра.

—Если бы Ваше Величество соизволили тогда открыться…
—Да брось ты, — раздраженно махнул рукой король. — Я не в короне и у нас не официальная встреча. — Тут он покосился на герцога и тот еле заметно кивнул, мол правильно все. — Разрешаю наедине без титулов. Я вот только не пойму, ты тогда говорил, что надо из королевства делать ноги, поскольку долго оно не продержится.
—При условии, если король не возьмется за ум, — поправил его Володя. — Судя по всему, у этого королевства шанс появился.
Артон вдруг резко поднялся и нервно прошелся по кабинету. Снова сел.
—Мы проигрываем! Уже совершенно точно известно, что герцог Торенды ведет переговоры с Эрихом. Когда они договорятся, то зажмут с двух сторон… Ленор считает, что тогда у нас шансов не останется, потому сейчас первоочередная задача – задавить мятеж. Проблема только в том, что у нас нет войск. Свободных войск, я имею в виду. После двух поражений мы и так выгребли все гарнизоны, где нет непосредственных угроз. Из-за этого и Тортон остался почти беззащитен.
Володя покосился на герцога. Тот едва заметно морщился от королевской откровенности, но перебивать Артона не пытался. То ли не осмеливался, то ли не хотел ронять авторитет короля при постороннем, делая ему выговор.
—Я читал твое письмо… если бы Тортон пал, тогда мы не смогли бы защитить Родердон. И как всегда точный анализ… герцога он восхитил…
—Он скорее поразил меня лаконичностью и точностью. Ничего лишнего и все разложено по шагам. И я поверил. Однако моей помощи в Тортоне не потребовалось.
—Да… Признаться, когда ты при нашей встрече говорил про то, как надо воевать – я посчитал тебя обычным… обычным… — Артон лихорадочно пытался подобрать вежливое слово.
—Треплом, — помог ему Володя, ничуть не пытаясь что-то скрасить.
Король коротко глянул на него и кивнул.
—Верно. Есть люди, умеющие много и красиво говорить, но сами по себе ничего не представляющие. Но ты меня удивил, сумел доказать, что не только говорить можешь… Так что ты думаешь по поводу мятежа? Берешься навести там порядок?
—Прежде всего хотелось бы уточнить несколько моментов. Я уже говорил это герцогу, но хотелось получить ответ и ваших уст, Ваше Величество. — Володя особо подчеркнул это последнее обращение.
—Да?
—Я поп поводу того, будут ли подтверждены те обещания, которые я буду давать мятежникам?
Артон снова поднялся, но на этот раз бегать по кабинету не стал, а просто отошел к столу.
—Вы хотите обещать мятежникам жизнь в обмен на сдачу?
—Это было бы слишком… неубедительно. Если они решились на мятеж – значит взвесили все риски.
—К тому же если миловать всех мятежников – это плохой пример для остальных.
—Ваше Величество, я понимаю, что всех миловать нельзя. Я говорил с герцогом по этому поводу…
—Да, списки… Хорошо. Кроме тех, кто будет в том списке остальным ты можешь обещать все, что хочешь. Обещания будут подтверждены. Что-нибудь еще?
—Хотелось бы для подданных герцога Торендского какое-нибудь доказательство, что я действую от вашего имени.
—Какие еще доказательства нужны? — удивился король. — Мы проводим церемонию, официально представляем, принимаем присягу. И тут же принимаем клятву как моего вассала и нового герцога Торендского после церемонии низложения старого.
—Это все хорошо для столицы, но для людей в герцогстве нужно что-то более осязаемое.
—И что это? — Артон нахмурился.
—Королевская гвардия.
—Ты с ума сошел? — тут же взвился Артон. — Войск и так не хватает… Да если бы я мог послать гвардию против мятежников…
—Прошу прощения, Ваше Величество, — вдруг заговорил герцог. — Если я правильно понял князя, то ему не нужна вся королевская гвардия. Ему нужно только зримое доказательство для всех, что вы его поддерживаете, и что он действует от вашего имени. Полагаю, человек пятьдесят хватит. Я верно понял, князь?
—Совершенно верно, герцог.
—Ах вот что… тогда другое дело. Хорошо, мы подберем людей. Еще, как я понимаю, вы просили денег.
—Для войны деньги всегда нужны, — не стал спорить Володя.
—Деньги мы с Ленором уже приготовили и распоряжение казначею я отдал. Сможете получить их сразу, как понадобятся.
—В таком случае у меня больше вопросов нет.
—Зато у меня есть. — Артон вернулся за стол и снова налил себе вина. Слегка пригубил его. — Какое время вам потребуется, чтобы привести герцогство к подчинению?
Володя задумался.
—Вот так сразу я не готов ответить… Вы же понимаете, что тут слишком много факторов.
—Но хоть какие-то сроки вы можете назвать?
—Через десять дней после начала компании я готов буду ответить на этот вопрос. Пока могу назвать только два срока: полтора или два месяца в случае если все пойдет по оптимистическому плану и шесть месяцев если возникнут непредвиденные трудности.
—Шесть месяцев?! — Король поперхнулся и поспешно отставил вино. Даже герцог выглядел слегка удивленным. Я предполагал, что ты попросишь как минимум год. Когда мы обсуждали компанию против мятежников, то даже без помех со стороны Эриха не надеялись разобраться так быстро… Или я что-то не знаю? Сколько у тебя войск?
—Я планирую начать компанию с четырьмя тысячами людей.
На этот раз Артон оказался более подготовленным, но стакан все же отставил.
—А не слишком ли ты самонадеян? Хотя говорить такое человеку, который смог отстоять Тортон и не только отстоять, но даже разбить осаждающих… Хм… Если тебе это удастся… — Король изучающе оглядел Володю. — Если тебе это удастся можешь просить все, что захочешь.
—Вы и так мне многое даете, Ваше Величество.
—Да уж… Я слышал об этой девочке… Аливии, правильно? Вы уверены, что вам больше ничего не нужно?
Мальчик удивленно покосился на герцога. Он хочет? А впрочем тот доступно объяснил, что любой другой вариант для Аливии гораздо менее выгоден.
—Мы с князем уже обсуждали этот момент, Ваше Величество, — пришел на помощь герцог. — Полагаю, что так будет лучше для всех. С отцом девочки я уже тоже все уладил.
—Я и не спорю, — пожал плечами король. — Только не понимаю. Но вам виднее. Значит нам осталось обсудить только церемонию принесения присяги. Вы же, князь, чужеземец, значит не знаете наших обычаев.
—Я подобрал князю человека, как вы просили. Он ему все объяснит.
—Замечательно. В таком случае на сегодня все. Вам, князь, неделя на то, чтобы освоиться и изучить этикет после чего я сделаю объявление.
—Вот тогда-то все самое веселое и начнется, — хмыкнул герцог.
На этом совещание и закончилось. Король вздохнул с явным облегчением и тут же умчался куда-то по своим делам, герцог задержался не дольше – дал пояснение по спорным моментам и тоже ушел.
Делать во дворце оказалось совершенно нечего. Ни друзей, ни даже знакомых с кем можно было пообщаться. В культурном плане королевский замок тоже не блистал, впрочем, как и сама столица. До идеи собирать всякий хлам под одной крышей на радость публики еще не додумались, театры тоже находятся в зачаточном состоянии, в основном представляя из себя бродячие труппы, передвигающиеся из города в город и дающие представление почтеннейшей публике. Качество таких выступлений Володя уже лицезрел и снова смотреть на них совершенно не тянуло. До Мариинки явно не дотягивали, не говоря уже о Большом. Может подкинуть идею постоянных трупп? Можно, но когда она еще реализуется?
—Зато если стану герцогом, то почему бы и не завести собственный театр? — Володя устроился на широком подоконнике в проеме окна королевского замка и с высоты трех этажей наблюдал за работой конюших, которые расчесывали гривы лошадям. Человек, как известно, бесконечно может делать три вещи и сейчас одну из этих вещей он и реализовывал.
Со скуки еще и не тем займешься. Состояние совершенно непривычное – в Тортоне не было ни минуты свободной, вечно приходилось что-то решать, вникать в какие-то мелочи, заслушивать доклады, разбираться с новыми уставами, наблюдать за плотниками, настаивать перед магистратом о необходимости выделения дополнительных средств… И вот никуда не надо бежать, никого не надо слушать. Володя понимал, что такое уникальное состояние долго не продлиться и уже вскоре ему снова придется засесть за дела и потому от скуки совершенно не страдал, а ею наслаждался.
—Прохлаждаешься? — Володя чуть обернулся к Эндону, который незаметно подошел к окну и теперь с легкой насмешкой наблюдал за князем.
—Прохлаждаюсь, — не стал спорить Володя. Эндон нахмурился, видно не ожидал такого легкого согласия и готовился к ссоре.
—Значит, все-таки явился сюда, бродяга. Не понимаю, почему король тебя терпит за твое хамство!
—Возможно, считает, что я ему пригожусь.
Королевский оруженосец презрительно фыркнул.
—Кроме пустой болтовни что-то можешь? Теперь ведь тебя король не защитит и я имею полное право вызвать тебя на бой!
—Одного раза мало?
—Что здесь происходит?! — В дверях показался герцог Алазорский, который очень неодобрительно смотрел на спорщиков. Эндон пробормотал что-то типа того, что он тут случайно оказался и поспешно удалился. — Какие-то проблемы? — поинтересовался он, провожая взглядом удаляющегося оруженосца.
—Он меня невзлюбил с самой нашей первой встречи и сейчас, кажется, нарывался на ссору.
Герцог задумался.
—Это может стать проблемой. Не знаю уж из-за чего у вас там ссора произошла, но постарайтесь сдерживать себя – Эндон принадлежит к очень влиятельной семье и ссориться с ней не стоит. А я в свою очередь переговорю с королем, чтобы он утихомирил своего оруженосца… Кстати, через неделю он станет полноправным рыцарем.
—И тогда он доставит еще больше хлопот, — вздохнул Володя.
—Ты через неделю станешь герцогом.
—Король ему об этом не сообщил?
—Его Величество считает, что эту информацию стоит придерживать до последнего, потому не стоит пока никому ничего говорить.
Володя соскочил с подоконника.
—Я понял. Пойду город посмотрю, раз уж здесь бродит этот будущий рыцарь.
—Сегодня можешь погулять, но завтра с утра к тебе придет учитель. Постарайся все выучить за оставшееся до церемонии  время.
Город Володе не понравился совершенно. Узкие грязные улицы, на центральных постоянная толпа. Володя едва вышел за пределы замка сразу понял, что совершил ошибку, решив прогуляться пешком – это не современный ему мир с асфальтовыми дорожками и облагороженными парками. Здесь если грязь – то по колено, если толпа, то пробираться приходится с помощью локтей. Тем более в его накидке Володю за благородного никто не принимал, а мечи замечали не сразу, когда уже наорут. После этого человек, как правило, бледнел, начинал заикаться и тут же норовил рухнуть на колени. Володя в этом случае норовил как можно скорее уйти ко всеобщему облегчению.
Поняв, что никого удовольствия от прогулки не получит, он развернулся и в самом мрачном настроении отправился обратно в замок. Тут новая неприятность – стража сменилась и новая его не знала и отказалась впускать, не веря, что он гость короля. К счастью солдат оказался осторожным и вызвал офицера, который его и провел в замок. Настроение после этой прогулки у него опустилось ниже некуда. А на следующее утро началась его подготовка к герцогству… Его учили правильно подходить к королю в момент назначения, разучивали текст присяги и изучали прошлые церемонии на тему того, какие проблемы могут подстерегать герцога. Ленор Алазорский знал кого подыскать на роль учителя и кроме церемониала он еще рассказывал о всех знатный семьях королевства, геральдику, которая в этом мире еще только-только входила в моду. Насколько понял Володя, местная геральдика немного отличалась от земной. На Земле все эти гербы на щитах появились из-за сплошных доспехов, благодаря которым узнать человека можно было только по гербу на щите. Здесь гербы появились как символ рода, который вывешивался в замках сеньора, благодаря чему можно было сразу увидеть кто приносил кому вассальную клятву. В королевском замке располагались гербы вассалов короля. Естественно герб еще надо было заслужить и дать его мог только сеньор. Как и на Земле по мере службы герб мог усложняться, в него добавлялись новые элементы. Володя в этом плане оказался в несколько уникальной ситуации – он уже имел свой герб, который нарушал здешние законы геральдики, из-за чего возникли определенные сложности. Геральдисты не хотели вешать такой герб в королевском зале, а Володя отказывался его менять. Не потому, что тот дорог ему как память, а потому что другого поведения от него не ожидали – вот и вынужден был вставать в позу, требуя точности в копировании герба, дарованного роду Стариновых императором Всероссийским. Его понимали, сам Володя понимал геральдистов, а в результате тупик. Выход, как ни странно, нашел король, которому доложили о возникшей проблеме. Он вызвал Вольдемара и предложил ему новый герб на основе существующего, а на нем нарисовано изображение прежнего в знак преемственности и непрерывности рода. Геральдист был не против, Володя, которому уже надоело изображать из себя упертого на символах дворянина, тоже.
Такие вот мелочи, ничего не значащие для Володи, но имеющие важное символическое значение для окружающих сильно его раздражали, но он вынужден был подстраиваться под местные реалии, понимая, что иначе в общество встроиться не получится.
На третий день в Родердон прибыл Абрахим Винкор с новостями из Тортона. Войска активно готовились к предстоящей войне, запасы пополнялись, через неделю планировалось довести численность подразделений до штата, и тогда можно будет думать о переброске в столицу. Володя задал еще несколько уточняющих вопросов, особенно интересуясь инженерными частями и артиллерией.
Винкор достал небольшую тетрадку, раскрыл ее и зачитал все факты по общему состоянию армии и отдельных отрядов, вопросы, которые интересовали Конрона, Арвида и Филлипа.
—Вот что, оставь мне эти вопросы, которые тебя просили уточнить. Я напишу письмо и отошлю с гонцом.
—Но, ваша светлость, я планировал…
—Ты мне тут нужен.
—Конечно, милорд, как скажете.
Закончив с делами Володя хотел было уже отправиться пообедать, но внепланово заявился его преподаватель хороших манер, как его в шутку называл сам Володя, и попросил разрешения провести еще одно занятие. На вопросительный взгляд он немного помялся, потом признался, что это приказ короля, который не очень доверяет его рассказам, что ученик все схватывает на лету. Ну тут понятно – память на Базе Володе тренировали в первую очередь, это альфа и омега всей подготовки. Отсюда и его способность к изучению других языков. Здесь он тоже для лучшего запоминания применял одну из методик.
—Ну давайте тогда повторим все, что мы изучили до сегодняшнего дня, — согласился мальчик. — Абрахим, подожди немного, я сейчас тут закончу и тогда мы продолжим.
Повторение пройденного растянулось на два часа, после которых Володя предложил своему секретарю прогуляться. Не повторяя прошлой ошибки он выехал на этот раз из замка верхом и его сопровождали два солдата. Не то, что они сильно ему нужны были, но для представительства. Теперь, когда грязь улицы месили не сапоги, а копыта коней, а люди сами спешили дать дорогу важным всадникам прогулка оказалась гораздо более приятна.
Выехав из какого-то проулка на огромную площадь, Володя заинтересовался столпотворением и направил коня в сторону шума. Люди торопливо расступались, давая дорогу всадникам и поспешно стаскивая шапки. Мальчик соскочил с лошади и вышел в первый ряд. Скопление оказалось вызвано бродячими артистами, расположившимися недалеко от замковой стены, с которой за представлением с интересом  наблюдали солдаты.
Вдруг тряпка, служившая занавеской в фургоне, распахнулась и на траву выскочила гибка девочка лет двенадцати, которая тут же крутанула сальто, вскочила, подпрыгнула и запрыгнула на плечи могучего сложения мужчине. Встала ему на плечи и выпрямилась, сияя счастливой улыбкой.
—Ап! — Она скатилась с мужчины и тут же снова оказалась на ногах. И только сейчас Володя узнал эту девочку – подружка Аливии по путешествию в Рогур.
Закончив выступать, девочка сорвала шляпу с отца и с улыбкой пошла по кругу, собирая деньги. Володя покопался в кошельке и достал золотую монету. Когда акробатка поравнялась с ним, он бросил ее. Девочка ойкнула и подняла голову.
—Продолжаете выступать? — улыбнулся ей Володя.
—Ми… милорд, — узнала его Линара и поспешно поклонилась. — Вы здесь?! А… — Девочка закрутила головой, но тут же взяла себя в руки. — Извините.
—Аливии тут нет. Она сейчас с отцом в Тортоне, но вскоре приедет.
—Мы к тому времени уже уедем, — с сожалением вздохнула она. — Завтра заканчиваем выступления.
—Действительно жаль, — искренне огорчился мальчик. — Аливия потом долго тебя вспоминала… Слушай… а скажи, Сторн еще с вами путешествует?
—Бард? Конечно. Он всегда с нами был. А ваши песни он потом много пел – они ему нравятся.
—Это хорошо, — Володя задумчиво затеребил ножны ножа. — Скажи, а могу я поговорить с вашим главным? Может быть у меня есть что предложить ему и тогда вы еще встретитесь с Аливией.
—Конечно, милорд, — девочка с недоумением посмотрела на князя, не понимая, всерьез он полагает, что кто-то из них сможет в чем-то отказать благородному. — Прошу вас. Вы только позволите закончить.
—Конечно-конечно, я подожду.
Со сбором платы Линара закончила быстро, передала шляпу с монетами отцу и вернулась к Володе.
—Ждите здесь, — велел мальчик солдатам и Винкору, с любопытством посматривающего на Линару и бродячих артистов и гадая, чем они могли привлечь внимания будущего герцога. То, что они давно знакомы он понял сразу, но никак не мог понять для чего они потребовались князю. А то, что он что-то задумал Винкор не сомневался ни секунды – слишком хорошо успел изучить господина даже за такое короткое время, которое провел вместе с ним.
Папаша Флат, как все артисты называли старшего труппы, встретил Володя гораздо более настороженно, чем к нему отнеслась Линара. Его богатый жизненный опыт говорил, что от близких знакомств с благородными лучше держаться подальше и стараться не привлекать к себе их внимание. Сейчас даже богатая выручка благодаря князю его не радовала.
—Иди отдыхай, Линара, — бесцеремонно выставил он из повозки девочку. Та обиженно надулась – интересно же, но все же вышла. Перечить старшим тут, судя по всему, было не принято. — Так чем наша скромная труппа привлекла внимания его светлости? Мы можем оказать ему какую-то услугу.
Володя поудобнее устроился на каком-то ящике, судя по всему для запасных платьев.
—В общем-то у меня есть предложение для  Сторна.
—Для нашего барда?
—Да. Помнится он очень неплохо переложил песни моей родины на локхерский язык и подобрал к ним мелодию.
—Мне будет жаль расстаться с ним, но и удерживать силой я его не могу.
Тут Володя снова задумался. А действительно, ну заберет он барда и труппа сразу потеряет одно из составляющих своего успеха. Бард в труппе  это лишняя прибыль. И судя по тому, как огорчился папаша Флат – весьма существенная. Отказать же благородному в его просьбе ему даже в голову не пришло.
«Какого черта!» — мысленно возмутился себе Володя. — «И вообще, я же хотел завести себе постоянный театр? Вот он, почти готов. Правда талант местных артистов как бы это сказать помягче… но научатся. Главное начать. А то получается пришел, забрал человека и ушел».
—Уважаемый Флат…
—Какой я уж уважаемый. Просто старый Флат. Зовите меня просто по имени.
—Я вовсе не хотел забирать его одного. Не скрою, для моих дел мне нужен именно бард, но и вы, если согласитесь, не пожалеете.
В течении получаса Володя объяснял Флату что такое постоянный театр, что делают артисты и прочие тонкости.
—Ишь ты, — восхищался старик. — Значит это не ты ищешь зрителей, а оне сами к тебе идут? Ишь ты…
—Зрители пойдут только в том случае, если вы сумеете их поразить своим искусством. Удивить. Так что работать вам придется намного больше, чем сейчас. В некотором роде вам будет даже тяжелее, ибо я дам вам и театр и даже содержание, но и спрошу по полной. Халтура мне не нужна.
—Ишь ты, — снова задумался старик. — Боязно как-то вот так резко менять жизнь… Сам бы отказался бы, дак у меня тут и дочка с сыном и внуки…
—Я не тороплю и не настаиваю. Если вы откажетесь, я вам даже слова не скажу. Соберите всех, поговорите с ними, подумайте. После завтра в это же время дадите ответ.
—Ваша светлость! — в кибитку просунулась голова секретаря. — Пора.
Володя поднялся, но тут же вспомнил:
—Сторн.
—Я сейчас его пришлю, — папаша Флат поднялся и неторопливо вышел. Мальчик соскочил следом. Он как раз забрался на коня, когда к нему подошел его старый знакомый.
—Милорд, папаша Флат сказал, что у вас есть ко мне дело?
—Да. Мне нужен человек, который сможет по моему заказу написать несколько песен.
—У вас ожидается какое-то радостное событие, милорд?
—Что? А… ну можно и так сказать… наверное… В общем я хочу сделать заказ. Если результат мне понравится, тогда они станут постоянными. О плате…
—Милорд, признаться, меня никогда не интересовали заказы… я очень редко работал по ним…. В вашем же случае… если можно в качестве платы не могли бы вы дать мне слова еще нескольких песен вашей родины с переводом.
—Это вам лучше с Аливией поговорить, — рассмеялся Володя, — когда она приедет. Она вам их не только споет, но и переведет. Она на моем родном языке уже говорит лучше, чем я по-локхерски. Так значит, вы согласны?
—Да, милорд.
—В таком случае завтра днем приходите к королевскому замку. Я предупрежу стражу и вас ко мне проведут. Винкор, позаботься об этом.

—На кой ляд тебе этот певец сдался? — это был первый вопрос, которым озадачил Володю герцог за обедом, когда Винкор доложил о прибытии барда.
Володя получше присмотрелся к столу, усмотрел варенье и обильно намазал его на хлеб.
—Любая война, — заметил он прожевав, — складывается из нескольких составляющих. При этом солдаты сами по себе, пусть даже с самым лучшим оружием, не представляют для врага никакой угрозы если их не замотивировать. Один полководец в моем мире количество к боевому духу соотносил как три к одному. Нет, можно конечно, крикнуть вперед солдаты, там вас ждет золото и бабы, но такая мотивация, как правило, не очень хороша, поскольку чтобы воспользоваться и тем и другим нужно остаться живым.
Герцог хмыкнул, но тут же задумался.
—Это, как я понимаю, тоже не с потолка наблюдение?
—Совершенно верно. История доказывает, что побеждает чаще не тот, у кого солдат больше или оружие лучше, а тот, у кого мотивация для сражения выше. Если нападут на ваш дом и вы будете знать, что ваш проигрыш – смерть ваших родных вы ведь будете сражаться иначе, чем если бы просто охраняли чье-то добро. Да пусть даже свое.
Ленор задумался сильнее.
—И чем поможет бард?
Володя на миг замер, потом поднял руку.
—Щас. — Вскочил и умчался, оставив озадаченного герцога за столом. Поскольку до его комнаты ему было недалеко вернулся он быстро с гитарой. — Хорошо, что захватил. Давайте так, я вам сейчас спою одну песенку своего мира, вы ее не поймете, естественно, но для нашего эксперимента это и хорошо. Так вот, потом вы расскажете свои ощущения от нее. Именно ощущения не понимая ни слова.
—Хм… Весьма любопытно. Весьма. Весь во внимание.
Володя устроился поудобнее, проверил настройку, а потом бодро вывел:
   Легко на сердце от песни веселой
   Она скучать не дает никогда
   И любят песню деревни и села
   И любят песню большие города.
   
   Нам песня строить и жить помогает
   Она как друг и зовет и ведет
   И тот кто с песней по жизни шагает
   Тот никогда и нигде не пропадет.
Под гитару как-то не очень, решил Володя, но поскольку других инструментов не было сделал се возможное, чтобы передать настрой.
Когда он закончил герцог озадаченно почесал подбородок и откинулся на спинку стула.
—Что ж, должен признать, убедил. На наши песни не очень похоже. У нас поют как-то на один мотив. Не то что некрасиво, но вот так вот не зажигают. Хотя танцевальные…
—У вас проблема не в песнях, а в наличие доступных инструментов. У нас все же немного разнообразнее с этим, а если их еще скомпоновать в оркестр, можно такое сделать…
—Верю. Но что ты намерен делать, если инструментов все равно нет? Изобретать?
—Зачем? Да и кто на них играть будет? Разве плохо было на гитаре? Конечно не так, как с оркестром, но… Разве мало песен и под этот инструмент? Ну вот например немного другое:
Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнется купол неба - большой и звездно-снежный.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
—А вот эта уже чем-то на наши походит. Ну не буду отвлекать от дел, мне еще к королю на доклад. Он постоянно интересуется вами, князь. Эндон, кстати, тоже. Лишь немногие при дворе знают о вашем будущем назначении, остальные вынуждены довольствоваться слухами. В основном сейчас гадают какую должность я подыскиваю своему «сыну».
—Все-таки пошел такой слух?
Герцог пожал плечами.
—Слухи здравому смыслу неподвластны, на то и делали ставку. Умные же люди сами во всем разберутся.
Специально для Володи выделили отдельное помещение для еды, чтобы поменьше ему мелькать в общих залах. После встречи с Эндоном и король и герцог согласились, что так будет лучше всего до официального представления. Сюда к нему частенько захаживал герцог Алазорский, чтобы поделиться бродящими по замку слухами и сообщить последние новости. Как понял Володя слухи это не остановило, а только подлило масло в огонь. Более умные слухам не очень верили и теперь старались узнать об этом чужеземном князе побольше.
Сторна Винкор провел сразу как только удалился герцог и собрался было удалить, но Володя его остановил.
—Ты мне тоже нужен. Задание будет для вас обоих. Садитесь за стол, угощайтесь.
—Я бы хотел сначала заказ узнать, — неловко замялся Сторн.
—Садитесь, сейчас объясню. Я хочу чтобы вы написали несколько песен про настоящую войну с Родезии. Что-нибудь такое бодрое или торжественное… на ваш выбор.
—Но милорд, я не…
—Винкор, помолчи. Заказ касается Сторна. Твоя задача когда он закончит изложить слова на бумаге – мне так легче текст воспринимать. И еще, пока я не одобрю песню о ней никто не должен знать. Всем любопытствующим отвечать, что есть заказ к грядущему празднику и все.
Сторн закрыл глаза и что-то зашептал. Потом посмотрел на Володю.
—Еще какие пожелания будут, милорд?
—Нет. Я не хочу вас ограничивать в выборе ни стиля, ни темпа в песни. Главное, чтобы она подбодряла солдат, внушала… — Володя защелка пальцами, пытаясь подобрать слова. — В общем помогала и подбодряла.
—Я понял что вы хотите, милорд. Героическая баллада…
—А вот баллад не надо. Пока одну дослушаешь до конца со всеми перечислениями титулов и подвигов героев, война закончится.
Какого плана должна быть будущая песня они обсуждали еще минут тридцать, а потов Володя их оставил – нужно было идти к королю.
—Можете угощаться чем хотите, если что, Винкор, можете попросить слуг еще что принести, скажешь я просил. Кстати, Сторн, не знаешь, что там ваши по поводу моего предложения надумали?
—Еще обсуждают и спорят, но Линара, милорд, — бард улыбнулся, — активно поддерживает его, а значит и ее отец и дед тоже скоро согласятся. Папаша Флат тоже поддерживает.

С заготовкой песни Сторн и Винкор пришли через два дня аккурат за день перед официальным представлением князя Вольдемара Старинова двору, а потому мальчику было, мягко говоря, не до них. Он как раз утрясал последние детали с учителем, тут же присутствовал и герцог, объясняющий сценарий.
—Подождите в соседней комнате, — попросил Володя. — Я сейчас.
Освободился он где-то через полчаса.
—Так, что у вас? Готово?
—Да, ваша светлость. — Винкор протянул два листа.
—Если позволите, милорд, я напою, — предложил Сторн.
—Минуту… — Володя углубился в чтение. За последнее время он уже наловчился разбирать тексты и потому потратил на бумагу не очень много времени. Поморщился. — Не надо ничего напевать. Не годится. Совершенно не годится!
Володя разорвал бумагу.
—Ужас. Ну что это?! — Он потряс куском листа. — «Они собрались на войну и ноги о мечи отбили…» Ну что это?
—Это о родезцах… — Сторн никак не мог понять что вызвало такой гнев князя.
—Ага. И после того, как они в своей неуклюжести отбили все ноги о собственные мечи они три раза разнесли в пух и прах нашу армию, захватили целую провинцию и угрожают столице Локхера. Ну и кто тогда, получается, мы, если такие растяпы такое сделали?
Сторн озадаченно зачесал лоб.
—Песня не должна унижать наших врагов, — эмоционально попытался объяснить Володя. — Наоборот, надо подчеркнуть их достоинство, показать что да, они сильны и храбры, но правда за нами и мы, если все дружно возьмемся за дело, победим. Да, нам будет тяжело, но мы все равно сильнее! Понимаете? А эти вот ваши куплетики оставьте для трактирных певцов – там они в самый раз. А мне нужна серьезная песня.
Володя на миг замер, потом схватил гитару.
—Эх, опять не для нее песня, но что-нибудь выжать постараюсь:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,-
Идет война народная,
Священная война!
Стих последний аккорд, но Сторн еще долго сидел с открытым ртом.
—Вы, милорд, говорите, что она не под этот инструмент?
—Нет. Там должен оркестр играть, разные инструменты, ударный, трубы.
—Я как-то слышал игру оркестра… Может быть можно было бы подобрать… но где людей взять…
—Скоро сюда придет моя армия, подойдете к Лигуру, передадите от меня, что вам нужны люди. Не знаю… устройте проверку им и забирайте всех, кого сочтете нужным. Будет у вас оркестр. Считайте это первоочередной задачей, а пока мне нужна песня. Песню, которую исполнит ваш оркестр!
—Милорд… Милорд, вы позволите мне собрать оркестр?! Да я… Да я за это…
—Что этот оркестр играть будет? Пока не будет песни какой в нем смысл?
—Будет песня, милорд! Будет такая, как вы хотите! А может эту вашу использовать? Если вы переведете мне ее я мог бы приспособить.
—Перевести? Гм… Песня несколько специфична. Переделывать много придется… Хотя… Нет, не имеет смысла, эта песня про мою страну и вам вряд ли она поможет. Я вам показал какой настрой должен звучать, а слова – ваша работа. За это я вам и плачу.
—Но, милорд…
—Сторн, говорю же, слова вам не помогут. Тем более все равно не знаю как перевести «фашисткой». Это не предмет, а… движение такое нехорошее, которое считало одних людей лучше других и соответственно лучшие должны владеть худшими.
—Но это по жизни так, — кивнул Винкор. — Благородные должны владеть низким сословием.
Володя поморщился.
—Не так владеть, а как животными владеют. В общем, неважно. Очень плохая секта.
—А-а-а, — понятливо кивнул Винкор. — Секты… они всегда такие.
—Вот-вот. Эриха же причислять к секте...
Винкор поежился.
—Вы правы, милорд, никак не годится.
—Оркестр… оркестр… — завздыхал Сторн, когда понял, что переводить ему никто ничего не будет. — Хотел бы я услышать эту песню в оригинальном исполнении, как положено.
—Это вряд ли получится. Думайте. И мне от вас не одна песня нужна – разные. И такие тоже:
Бьется в тесной печурке огонь
На поленьях смола как слеза…
И поет мне в землянке огонь
Про улыбку твои и глаза…
—Переводить тоже не буду, ориентируйтесь на мотив. Хотя… Эту переводить не буду, а вот другую… Сторн, постарайся сделать ее перевод с адаптацией, но как можно точнее. Винкор пиши… — Володя задумался, а потом начал диктовать, как и раньше пропуская как и в прошлый раз в переводе неизвестные ему слова на локхерском или явные анахронизмы. Закончив диктовать и выслушав диктовку Сторна, Володя пару раз его поправил и довольно кивнул. — Ну вот, более-менее точно.
—Милорд! — Взмолился Сторн. — Хотя бы пару куплетов напойте и наиграйте, чтобы я знал от чего отталкиваться.
—Хорошо. — Володя снова взял гитару. — Только, блин, она под гармонь намного лучше звучит. Но постараюсь.
С берёз неслышен, невесом
Слетает жёлтый лист,
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы,
Товарищи мои.
Володя покосился на Сторна. Тот сидел прикрыв глаза и тихонька покачивался в такт мелодии, словно пытался слушать ее всем телом, впитать, почувствовать.
Под этот вальс весенним днём
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг,
Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чём-то дорогом.
И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал - дорога к ней
Ведёт через войну.
Интересно, как все Сторн воспринимает песню, не понимая слов? Что он чувствует? Какие образы у него рождаются? По его щеке катилась слеза, но бард словно и не замечал ее, продолжая сидеть с закрытыми глазами и слушать.
Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час,
А коль придётся в землю лечь,
Так это ж только раз.
Но пусть и смерть в огне, в дыму
Бойца не устрашит,
И что положено кому
Пусть каждый совершит.

Так что ж, друзья, коль наш черёд,
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрёт,
Не задрожит рука.
Настал черёд, пришла пора,
Идём, друзья, идём!
За всё, чем жили мы вчера,
За всё, что завтра ждём.
—Как-то так. — Володя отложил гитару.
Сторн не стесняясь вытер глаза.
—Я понял что вы хотите, милорд. Песня не должна быть о героях, а об обычных людях. Их интересах и стремлениях. Это им понятно. И без персонификации… не надо наделять врага каким-то плохими качествами или выставлять его в смешном свете.
—Правильно. Жду с новым вариантом через неделю. Раньше, боюсь, у меня времени не будет.
Винкор торопливо собрал листы и направился к выходу. Сторн немного задержался.
—С вашего позволения, милорд, я сначала переложу на стихи последнюю песню.
—Не возражаю, но мне нужна и такая, как первая. Действуйте.
Глава 19
Самое неприятное во всех этих церемониях то, что приходилось помнить о каждой мелочи, которые во взглядах местных жителей имели колоссальное значение. Вот и приходилось постоянно себя контролировать. Нельзя сказать, что предыдущая неделя прошла зря – Володя успел завести несколько знакомств среди тех, кто еще не представлял его положение. Хотя удалось это скорее потому, что те люди сами искали знакомство с ним, пытаясь определиться с новым фаворитом. Володя такая постановка вопроса не очень понравилась, но помятую наставления герцога старался быть предельно вежливым и корректным, хотя это и производило на собеседников впечатление о нем как о недалеком провинциальном пареньке, который каким-то образом сумел оказать услугу королю. Очень быстро весь двор потерял к нему всякий интерес, разве что периодически Володя ловил на себе насмешливые взгляды и порой краем уха слышал разговоры местных сплетников о себе.
Немного подумав, он решил, что так даже лучше и не стал даже делать попытки кого-то в чем-то переубедить. Герцог сначала попытался как-то вразумить его, но быстро отступил, когда Володя доказал, что пусть лучше его недооценивают пока, а он осмотрится.
И вот настал момент… Из собравшихся немногие знали истинную причину торжественного собрание в церемониальном зале замка. Остальные полагали, что король просто решил как-то вознаградить того, кто оказал ему какую-то услугу. Ну и в общество ввести. Мало кто верил в то, что это странный князь действительно является сыном герцога Алазорского, но других предположений не было.
Медленно шагая вдоль строя высшей знати королевства Володя поймал на себе чей-то изучающий взгляд, чуть повернул голову и встретился глазами с высоким мужчиной очень запоминающейся внешностью – орлиный профиль, взгляд со льдинками в глубине. Граф Тонзани – один из самый опаснейших людей королевства, как его охарактеризовал Ленор Алазорский:
—Он может стать лучшим другом или злейшим врагом. Помочь тут я тебе не смогу, поскольку мы с ним находимся не в самых лучших отношениях.
—Тогда, возможно, мне тоже не удастся с ним договориться.
—Не факт. Хотя наши с ним отношения и натянуты, но мы все же не враги. И есть нечто, что нас с ним объединяет – мы оба преданы королю и оба стараемся работать на благо королевства, хотя каждый из нас понимает его по-своему.
А совсем недавно Володе сообщили что какие-то люди весьма активно расспрашивали в Тортоне о нем и его деятельности тот. Ленор Алазорский, которому мальчик сообщил об этом, удивленно вскинул брови.
—Я? Нет, я узнал о тебе все лично еще в прошлый раз. Значит, кто-то еще решил не довольствоваться слухами.
Сейчас поймав этот пристальный взгляд Володя сообразил кто был этот кто-то. Повинуясь мимолетному импульсу, мальчик едва заметно кивнул. Брови графа Танзани удивленно вскинулись, но он тут же взял себя в руки и едва заметно кивнул в ответ.
Володя шел без своей накидки, но в доспехах, с мечами за поясом. Подойдя на расстоянии десяти шагов до трона и замер, дождался, когда король встанет с трона и сделал еще пять шагов, вытащил оба меча, опустился на одно колено и положи их перед собой. Король медленно спустился с трона и замер рядом. Мальчик осторожно поднял оба меча и не поднимая головы, протянул их монарху. Король сделал шаг назад и на вытянутых руках протянул оба меча князю. Володя поднялся и положил руки на мечи сверху.
—Я, князь Российской империи Вольдемар Старинов, — медленно заговорил он, — добровольно приношу вассальную клятву его величеству Артону Второму Локхерскому! Клянусь блюсти честь и верность… — Это место всегда Володю веселило, но на этот раз он сумел сдержать улыбку и продолжил заученную клятву – не очень длинную, но которую приходилось произносить медленно и четко. Но вот произнесена последняя фраза.
—Я принимаю клятву князя Российской империи Вольдемара Старинова.
Мечи вернулись к законному владельцу и пока король возвращался на трон мальчик вернули их на пояс.
Артон опустился на трон.
—Князь!
Володя выпрямился и сделал три шага к трону.
—Как для нового вассала у меня есть для вас задание.
—Да, Ваше Величество.
—Мы крайне опечалены вестями из герцогства Торендского, где Наш вассал Ульмар Тиндон, бывший герцог Торендский… — среди вельмож пролетел шепоток, не каждый день вассалов лишают титулов… — поднял против Нас мятеж. В связи с этим Мы, король Локхера лишаем его всех Наших милостей и забираем дарованный ему титул герцога. Ваша задача, князь, отправиться в мятежное герцогство, восстановить там порядок, арестовать мятежников и привести к Нам на суд. — Артон на миг замолчал и оглядел зал. — После того, как вы восстановите порядок в герцогстве и арестуете мятежников вы возьмете на себя управление провинцией…
Вот тут поднялась настоящая буря. Заговорили все разом. Кто-то возмущенно размахивал руками, кто-то что-то пытался доказать стоявшему рядом с ним. Володя чуть скосил взгляд – граф Танзани стоял совершенно неподвижно и по его лицу трудно было понять о чем он думает. Зато выражение лица Эндона доставило новоиспеченному герцогу истинное наслаждение. Тот пошел красными пятнами от ярости и что-то пытался сказать мужчине, стоявшему рядом с ним, но голос срывался и получалось только шипение.
—Ваше величество! — Вперед вырвался один из сановников. — Ваше величество, но как можно доверять такой пост совершенно незнакомому и постороннему человеку, к тому же еще совсем…
—У вас есть предложение как разобраться с мятежом, граф? Что же вы молчали на совещаниях? Мы с удовольствием выслушаем ваши предложения.
—Ваше величество, у меня нет, но…
—А князь представил нам план действий, который Мы сочли достойным внимания. Полагаю, что награда за избавления королевства в этот тяжелый час от опасности тоже должна соответствовать.
—Ваше величество, но мы все согласились, что нельзя отвлекать армию от войск Эриха…
—У князя есть свои отряды. Мы сочли необходимым дополнить их отрядом Конрона Пентарского и выделить пятьдесят человек гвардии. Но если вы согласны с такими силами восстановить порядок в мятежной провинции…
Граф слегка побледнел.
—Но это самоубийство…
—То есть вы против предложений князя, но своих предложений у вас нет? Мы поняли, граф, вернитесь на место.
Мужчина на миг замер, но вынужден был выполнить приказ – король явно находился не в том настроении, чтобы спорить.
—Я полагаю, что король принял решение! — вдруг выступил вперед граф Танзани. — Как верные вассалы короля мы должны принять его волю.
Володя хотел уже благодарно кивнуть, но герцог докончил:
—Новый герцог Торенды либо справится, либо нет. Если не справится он не будет больше герцогом.
Оптимистично. Володя покосился на Артона. Тот сидел слегка бледный, но с решительным выражением лица. Хм… а похоже он побаивается этого герцога.
—Герцог Торенды, займите свое место!
Тотчас к Вольдемару подскочил разряженный господин и с поклоном показал на свободное место среди высшей знати королевства и место это было как раз около граф Танзани. Все время, пока длилась церемония Володя искоса посматривал на него, но тот даже голову не повернул, продолжая смотреть прямо перед собой. Ни слова, ни лишнего жеста. Сейчас он больше всего походил на орла, готового броситься на жертву.
—А что за человек этот граф Танзани? — поинтересовался Володя у герцога Алазорского после того, как официальная часть закончилась и все разбрелись по замку. Совершенно непонятно что эта знать делает здесь в военное время, тем более тогда, когда идут активные боевые действия.
—Я тебе о нем уже говорил – командир королевской гвардии, служил еще отцу Артона. Лучше держаться от него подальше. Если ты не предашь короля, то вряд ли он станет твоим врагом, но все же.
—Очень странная личность… Кстати, а почему здесь столько знати собралось? Разве не война идет?
—У Эриха сейчас, после поражения под Тортоном, большие проблемы с резервами и к тому же застрял около городов, на осаду которых он и тратит все силы. У нас, собственно, такие же проблемы, вот и разослали гонцов для сбора новых солдат. Пока же все, от кого зависит ведение войны, собрались здесь для выработки общего плана компании. Ну и попутно около столицы происходит сбор резервов. Кстати, скоро должны прибыть первые отряды. Твои когда будут?
—Сообщили, что почти готовы и выйдут через три дня… значит через шесть дней будут тут.
—Тогда на твоем месте я бы озаботился местом около города. Скоро здесь не протолкнуться будет от солдат.
—Место? Ээээ…. А как его выбрать?
—Ха. Тут я помогу. Попросил короля поскорее выделить тебе гвардейцев и пусть они подготовят место для лагеря. А пока отдыхай. Сегодня у тебя был трудный день.
Легко сказать отдыхай. Кто бы еще дал отдохнуть. После сегодняшнего королевского выступления столько нашлось желающих с ним поговорить… Основная масса хотела просто оценить нового герцога и понять, что от него ждать, были и такие, кто хотел чего-то добиться от него, вытащить какие-то обещания. Но граф Танзани так и не подошел.
Только ближе к вечеру ему удалось вырваться с организованного в его честь праздника и то только потому, что большинство уже уверенно обосновалось под столом. Верный своей привычке, Володя пил очень мало и в основном сильно разведенное водой вино, благодаря чему и сохранил ясность рассудка к вечеру. Уже у двери его перехватил Эндон, точнее столкнулся с ним, когда тот возвращался в зал.
—А-а-а… наш князь чужеземный… думаешь втерся в доверие королю и уже на коне? — Эндон ухватил его за край доспехов, которые Володя так и не снял за отсутствием времени – не было возможности вырваться из толпы даже на минуту. — И не надейся что тебе и дальше удастся водить всех за нос!
—Водить за нос? Господин Эндон, водить за нос можно того, кто позволяет себя водить. Я предпочитаю говорить делами.
—Делами? — оруженосец криво усмехнулся. — Ну посмотрим на твои дела, когда мятежник погонит тебя плеткой до столицы.